Какую-нибудь жалкую трусливую черепаху?
Профессионального убийцу-нарвала?..
Гале стало до слез жалко его, но Арамис нетерпеливо сказал:
- Ты звал - мы пришли. Скажи спасибо и не ломай комедию, Двуглавый.
Времени у нас мало, да и у тебя тоже. Говори скорее, что ты хотел сказать.
Двуглавый Юл запустил руку в левую кобуру, извлек горсть мелких
морских ракушек и набил ими левую пасть. Послышался дробный треск, левая
голова выплюнула скорлупки, как шелуху от семечек, и угрюмо проговорила,
кивнув в сторону флагмана Макомбера:
- При нем разговора не будет.
Арамис пожал плечами.
- Тогда разговора не будет вообще, - сказал он и повернулся к выходу.
Прославленный космолетчик жестом остановил его.
- Будьте благоразумны. Двуглавый Юл, - строго произнес он. - Не
забывайте, что вы в плену. Вы не можете диктовать здесь свои условия.
Условия вам диктуем мы.
Тогда левая голова выкатила глаза и принялась орать. Она орала, что
он, Двуглавый Юл, в плену никогда, нигде и ни у кого не был и не будет и
что отдался он в руки землян совершенно добровольно, в надежде обрести
наконец общество себе подобных, и правдивость его слов могут подтвердить
хотя бы эти мальчишки и эта девчонка, которым он годится в
прапрапрапрадеды, а если они откажутся подтвердить, значит, они самые
подлые и закоренелые лжецы во всей обозримой Вселенной; что он, Двуглавый
Юл, ветеран Глубокого космоса, весь покрытый шрамами от метеоритов,
вражеских пуль и укусов инопланетных чудовищ, ничем не хуже какого-то там
флагмана, окопавшегося на своей третьестепенной зеленой планетке и
воображающего, будто он, флагман, чего-то стоит по сравнению с ним,
Двуглавым Юлом; что его, Двуглавого Юла, не раз предавали за сотни лет его
бурной жизни и полезной деятельности, да только предатели долго не жили, и
близок час, когда он. Двуглавый Юл, сдерет с одного из таких предателей
его белую пушистую шкуру и закажет из этой шкуры перчатку себе на правую
руку...
Так он орал, бранился и рычал довольно долго, не менее пяти минут.
Арамис достал из кармана какую-то книжку и сделал вид, что погрузился в
чтение; Атос начал позевывать, вежливо прикрывая рот ладонью; Галя на
всякий случай потихоньку отступила за его спину, а Ятуркенженсирхив,
охваченный ужасом, спрятался у нее за пазухой; флагман же Макомбер
принялся, морщась, рассматривать свои ногти. Потом правая голова вдруг
хрипло простонала: "Клянусь Протуберой и Некридой, ты прекратишь
когда-нибудь этот проклятый шум? У меня уже все внутри заболело от твоих
проклятых воплей..." И левая голова умолкла, отдуваясь.
- Итак? - как ни в чем не бывало произнес Арамис, закрывая свою
книжку.
- Плохо мое дело, ребята, - сказала левая голова и с тяжким вздохом
поникла на грудь. - Дни мои сочтены. Прямо признаем, не жилец я на вашей
Земле.
Все промолчали. Галя всхлипнула и смахнула со щеки слезинку.
- Вот и позвал я вас, ребята, чтобы поговорить начистоту, - продолжал
Двуглавый Юл, понемногу воодушевляясь. - Дело мое швах, на Земле вашей
никто мне помочь не может, вы уж мне поверьте. Иначе я бы вас, ребята,
нипочем бы не позвал. Но раз уж дело мое такое, что остается мне здесь
только подохнуть, как последней собаке, решил я на все плюнуть и все как
есть вам рассказать. Потому что, ребята, нет мне никакого смысла молчать,
раз уж видны мне концы...
- Это мы уже поняли, - холодно сказал Арамис.
- Действительно, Двуглавый, - сказал флагман Макомбер. - Вы же
все-таки мужчина, хотя и негодяй. Не размазывайте, перестаньте причитать и
приступайте прямо к сути.
- А суть, ребята, вот в чем, - понизив голос, проговорил Двуглавый
Юл. - Неохота мне помирать, вот в чем суть. И ведь не то чтобы я смерти
боялся. Видел я ее во всех видах: и огненную, и ледяную, и голодную... И
сам убивал немало, и меня убивали... Нет, на смерть я нагляделся и ничуть
ее не боюсь. Но умирать мне все-таки не хочется.
Двуглавый Юл даже зажмурился от сочувствия к самому себе.
- И вот теперь, - продолжал он и то ли хихикнул, то ли всхлипнул
тихонько, - остался у меня один-единственный шанс на спасение. Это
огромная тайна, в ваших местах она ни единой душе не известна, но вам я
открою ее полностью и до конца. Только прежде мне придется сделать одно
чистосердечное признание, и вы должны дать мне гарантии, что ваши власти
не повесят меня потом за обе шеи.
- Никаких гарантий вы не получите, - спокойно произнес флагман
Макомбер.
- Так с какой же стати я буду тогда... - начала было с негодованием
левая голова, но правая хрипло прошептала ей на ухо:
- Не валяй дурака, никто нас с тобой не повесит, раз уж до сих пор не
повесили.
- Ладно! - сказал Двуглавый Юл и изо всех сил стукнул кулаком по
подлокотнику. - Где мое не пропадало! Полагаюсь на ваше благородство,
ребята. Я торжественно, добровольно и чистосердечно признаюсь в том, что
все наши дела, о которых этот зловредный Мхтанд рассказал этой вот
девчонке, есть чистейшая правда. И про Планету Негодяев, и про Великого
Спрута, чтоб ему сдохнуть, и про Искусника Крэга... и про машины на живых
мозгах... и для чего я на "Черной Пирайе" к вам на Землю наведался...
- Мы с самого начала знали, что это чистейшая правда, - нетерпеливо
прервал его флагман Макомбер. - Продолжайте, Двуглавый. Выкладывайте вашу
огромную тайну.
- Знали? - обрадованно воскликнула левая голова. - Что же вы мне
сразу не сказали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78