..
Сержант повернулся и пошел в обратном направлении. Тури, где стояли
на коленях двое военнопленных. ПРЕДАТЕЛЕЙ. Скотт ненавидел ИХ даже
больше, чем гуков. Узкоглазые хотя бы воюют против врага, за жизненное
пространство своей страны. Дерьмовой, грязной, вонючей, но своей. А эти
воюют ПРОТИВ своего народа.
- Но... - повторил он, останавливаясь рядом со Спилбердом. - Каждый
из вас имеет определенную ценность. Один большую, второй меньшую. Какой
же какую, а?
Сержант схватил Спилберда за подбородок и рванул голову вверх, так
чтобы видеть глаза.
- Как ты думаешь?
- Я... не знаю... - прохрипел тот.
- Ага. Вот как. И ты не знаешь, - Скотт вздохнул и с показным со-
чувствием добавил. - Ну что ж. Одному из вас предстоит умереть. Но вот
кому? - звонко щелкнул затвор. - А как думаешь ты?
Пистолет ткнулся в голову Вудворта. Доктор молчал.
Он понимал, пока они молчат, есть какой-то шанс выжить. Протянуть
время. Рано или поздно унисол потеряет бдительность. Возможно, им удаст-
ся что-нибудь сделать. Возможно. Но... нет резона умирать просто так.
Надо постараться уничтожить этого монстра. Любыми путями. Любыми. А по
возможности и тех двоих, что отдыхают в креслах. Но пока надо молчать.
Что бы ни случилось.
- Мда, - сержант выглядел искренне огорченным. - Никто из вас ничего
не хочет сказать? - пауза. - Ну ладно. Рядовой Девро такой же шпион, как
и вы, а значит, кто-нибудь должен знать о его планах. Куда он мог пое-
хать? Итак, с кого же мы начнем? Наверное, с тебя.
Скотт ткнул стволом в лоб Спилберда.
- Как называется тот госпиталь, где нас лечили после ранений? Дисло-
кация? Название? Фамилия врача?
- Я не помню, - ответил тот, поднимая глаза.
- Советую вспомнить. Иначе, мне снова придется прибегнуть к допросу
третьей степени. Медик уже знает, насколько мне неприятна эта процедура,
но что поделаешь... Итак. Место, название, фамилия. Считаю до трех. Раз,
два... Упрямству вы тоже учитесь у Ви-Си? Ну что же... Три!
- БАНГ! - Пуля разорвала левое ухо Спилберда, и тот закричал, зажимая
ладонью рану, из которой хлестала кровь.
- Говорят, это освежает память, - констатировал унисол.
Он повернулся и вновь пошел по коридору.
- Могу сообщить, как будут развиваться события дальше. Я буду ВЫHУЖ-
ДЕH отстрелить вам второе ухо, затем прострелить колени, затем локти.
Конечно. Женевская конвенция запрещает подобное обращение с военноплен-
ными, но на войне нельзя не замарать рук. Не так ли? Мне кажется, что
кое-кто из нашей компании уже постиг это на собственном опыте.
Сержант вновь остановился напротив стонущего Спилберда и указал на
его окровавленную руку пистолетом:
- Итак, я повторяю свои вопросы: место, название, фамилия врача.
Спилберд покачивался из стороны в сторону. Кровь просачивалась у него
между пальцами, стекала по щеке и заливала воротник голубой рубашки.
А сержант Эндрю Скотт вдруг отчетливо услышал доносящиеся сквозь шум
дождя мурлыкающие звуки какой-то вьетнамской музыки.
И две стоящие на коленях фигуры поменяли очертания, став тоньше и
меньше. Вьетконговский выродок испуганно уставился на него темными
угольками глаз. Костер прекрасно освещал его лицо, и сержант - как ни
странно - не испытывал к нему злости. Совсем. Просто ТАК было нужно.
Шпионы должны умирать. Всегда. Дождь сползал с волос на лицо, шею, заби-
рался за воротник армейской куртки без рукавов, а повернув голову, Скотт
вдруг обнаружил стоящего в двух шагах Люка Девро. Тот сжимал в руках ав-
томат с непонятым, тщательно скрываемым страхом, почти незаметным для
постороннего глаза. Но не для Скотта...
Он боится! Боится!!!
Вот, значит ПРЕДАТЕЛЬ пришел сам, САМ. "Лягушатник" смелый парень.
Смелый. Что да, то да. Но ему не тягаться с ним. Скоттом. Он окунулся в
эту войну куда раньше, чем этот ублюдок. Гораздо раньше. И он чувствует
ее. Знает все тонкости, запахи, повадки этой войны. Не то что "лягушат-
ник". Ви-Си тоже знают войну, но сержант Эндрю Скотт ощущает себя в ней,
как рыба в воде...
И вдруг... Видение пропало... Осталась лишь мутная дымка.
Да двое стоящих на коленях Ви-Си.
Он судорожно пытался вспомнить, о чем же спрашивал у них, но вместо
воспоминаний зияла черная дыра, словно кто-то аккуратно выстриг ножница-
ми часть его мозга.
Сержант напрягся, и в голове появилось какое-то пятно, светлое, но
пока еще далекое.
Он помнил, что было что-то. ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ. А этот гук с отрезанным
ухом не хотел отвечать. И ему пришлось стрелять. И считать до трех. Этот
провал испугал Скотта, но уже через несколько секунд он взял себя в ру-
ки, решив, как поступать дальше.
Эндрю глубоко вздохнул и спокойно, словно ничего и не произошло, про-
говорил:
- Ну что ж. Придется снова считать до трех. Раз, два... Надо же быть
таким упрямым... Три!
БАНГ! - Пуля разнесла второе ухо, и Спилберд повалился на пол, кор-
чась от боли.
Глядя на бьющееся у ног тело, сержант покачал головой.
- Никогда еще упрямство не доводило до добра. Вопросы повторять не
буду, перейду сразу к счету. Раз, два, три!
БАНГ! - Третья пуля раздробила оператору коленную чашечку. Теперь
Спилберд не стонал. Он выл. Жутко, по-звериному. Лицо его побелело. Гла-
за стали абсолютно прозрачными, как осколки мутного стекла.
Унисол посмотрел на Вудворта и столкнулся со взглядом, полным нена-
висти.
Доктор бросился бы на это чудовище, если бы подобная попытка имела бы
хоть какой-то шанс на успех... Да, он сделал бы это. Но Вудворт так же
осознавал, нельзя умереть ПРОСТО ТАК.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102