Он выверял каждый свой шаг. И с юридической точки
зрения, как правило, старался подстраховаться.
Пример тому - история с векселями "Национального
кредита". Вавилов позволил НК купить векселей "Сбербанка" на 100
миллионов долларов. В ответ НК расплатился своими векселями. К
тому моменту НК практически полностью прогорел. Его векселя
стоили не дороже туалетной бумаги. А векселя "Сбербанка"
обеспечивало государство.
Это не что иное, как грандиозная финансовая афера. Ведь
стоит только НК вывести векселя "Сбербанка" за границу и
продать, как тут же появятся кредиторы и потребуют у
государства принять их к оплате. 100 миллионов долларов страна
выложит ни за что ни про что. Плюс 26% годовых.
Все эти деяния не могли оставить нас равнодушными. Тем
более что следы тянулись прямиком в "Белый дом". После долгих
размышлений решили, что действовать мы можем только по двум
линиям. Во-первых, через предвыборный штаб Ельцина, где наши
позиции были достаточно сильны и где мы могли собрать немало
информации о банковских аферах (ведь все крупные банки страны
участвовали в подготовке к выборам). Вдобавок банки направляли в
предвыборный фонд те самые деньги, которые сумели заработать
путем финансовых махинаций. Во-вторых, через НФС. Как-никак
именно НФС был владельцем НК. А значит, получив доступ к
документам фонда, мы в состоянии понять все остальные схемы,
задокументировать их.
Однако попытки проникнуть в НФС кончались для нас
безуспешно. Аферы и махинации замыкались на президенте Федорове.
Свои дела он держал в секрете, никому их не доверяя.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Одна ситуация
удачно наложилась на другую. Федоров в любом случае исчерпал
лимит доверия. Не воспользоваться моментом было бы глупо.
* * *
К весне 96-го Тарпищев окончательно смирился с мыслью,
что Федорова пора менять. Президенту НФС дали последний шанс
сохранить свои позиции. В апреле его пригласил на беседу Коржаков.
В кремлевском кабинете Александра Васильевича присутствовал и
Тарпищев.
- Деньги, которые государство давало тебе на спорт,
распыляются, - сказал шеф. - Ты прогоняешь их через
коммерческие структуры, которые создаешь сам или которые
принадлежат твоим друзьям. (Добавлю: во многих из фирм,
связанных с НФС, до 90% акций, действительно принадлежало
Федорову и его людям.) Эти деньги ты должен вернуть. Хотя бы как
минимум 300 миллионов долларов. Кроме того, мы знаем, что 10
миллионов ты передал в предвыборный штаб безо всяких документов
и "платежек".
В ответ Федоров закусил удила:
- Если у вас есть какие-то вопросы, обратитесь в штаб.
Смоленский и Чубайс вам все объяснят. Я ничего не крал.
Стало понятно, что разговаривать с этим человеком
бессмысленно. Он ничего не понимает. А зачем просто так метать
бисер? Дискуссию закрыли. На прощание Коржаков объявил
Федорову, что отныне всеми вопросами, связанными с НФС, будет
заниматься начальник отдела полковник Стрелецкий. Он дал мой
номер телефона и попросил связаться как можно быстрее.
Душа у Федорова не выдержала. Он решил не рисковать. В
тот же день его секретарша позвонила мне и сообщила:
- Борис Владимирович спрашивает, можно ли ему к вам
приехать.
- Пусть приезжает, - ответил я. - Жду...
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РЭКЕТ-2
Есть такая байка. В 40-х годах в Союз писателей стали поступать жалобы на
воровство и взяточничество в ведомственной книжной лавке. Для разбора
ситуации была создана специальная комиссия, куда включили знатных
книголюбов - Л. М. Леонова, В. Г. Лидина, И. Л. Андроникова.
Приходит комиссия в лавку, где ее радушно встречает директор, добрый
приятель всех этих писателей, усаживает их в удобные кресла, заводит беседу
о новинках, раритетах. Всячески уводит разговор в сторону. Писатели - люди
интеллигентные. Тем более библиофилы. Перейти к неприятной стороне визита
никто не решается.
Так продолжается час. Уже вроде бы пора прощаться, но тут Леонид
Максимович Леонов как-то очень просто спрашивает директора:
- Ну что? Значит, воруете?
Тот начал объяснять, оправдываться. И разговор наконец-то пошел по
существу...
Историю эту я вспомнил сразу после беседы с Федоровым.
Вел он себя точь-в-точь, как проворовавшийся директор книжной
лавки.
Президент НФС влетел ко мне в кабинет, словно метеор.
Если бы я заранее не знал, что это Федоров, то наверняка решил,
что передо мной буйнопомешанный, который сбежал из
психбольницы: пена у рта, вытаращенные глаза. Федоров был
страшно напуган.
Когда мы договаривались о встрече, федоровская секретарша
поинтересовалась: нужно ли захватить какие-то документы о
работе НФС? Я ответил отрицательно. С этого-то Федоров и
начал:
- Зря вы не хотите ознакомиться с документами. Я бы ясно
и подробно все рассказал, объяснил.
- Борис Владимирович, а ничего объяснять и не надо. Мы
достаточно хорошо осведомлены о деятельности НФС и о вас
лично...
* * *
Я отнюдь не собирался брать Федорова "на пушку".
Собранные материалы вполне позволяли неплохо с ним
познакомиться. Знал я, что этот человек очень невыдержанный и
говорливый. Может заморочить голову любому.
В прошлом Федоров работал на заводе "Хромотрон". Потом
перешел главным инженером в спорт-общество "Динамо", затем
стал "челноком" - мотался за шмотками за рубеж.
В 1990 г. Федоров создал первый в стране частный
теннисный клуб "Петровский парк". Там-то он и познакомился с
Тарпищевым. Шамиль Анвярович в то время был изгнан из
Госкомспорта, Федоров же согласился разместить в своем клубе
тарпищевский офис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64