У
нас так делается. Понимаешь, в нашей команде так делается!
(Пауза.) Так вот, я хотел бы все-таки узнать. По поводу того,
заберут это завтра или... Или ты привезешь фурнитуру. Я хочу
просто знать. Ты мне скажи, чтобы я...
Я.: Во-первых, я не привожу фурнитуру, Алексей Николаевич,
понимаете! Не изготавливаю... И.: Так.
Я.: Во-вторых, значит, ее привозит тот, кто поставляет
это хозяйство.
И.: Так.
Я.: И то, что, значит, она была принята на склад, это не
говорит о том, что я ее поставил. Это разные совершенно вопросы.
И.: Так. (Пауза.) И что дальше?
Я.: А дальше то, что... суббота, сегодня. Искать фурнитуру,
значит, так...
И.: Петр Викторыч, значит, давай так. Если ты этот
вопрос не решишь, на этом все закончится. Все твои посещения
"Белого дома", меня лично и всех остальных. Вот это я тебе
гарантирую! Так нельзя мне нервы портить! (Вешает трубку.)
Культуры и такта Алексею Николаевичу было явно не
занимать...
* * *
Прошел всего день после того, как я передал Коржакову
"сводки" телефонных переговоров. Вдруг под вечер звонок - на
проводе мой шеф:
- Валерий Андреевич, медлить нельзя. Давай встречаться
прямо сейчас. Я возвращаюсь из "Внуково", по дороге тебя подхвачу.
Ровно в 22.00 "Волга" с затемненными стеклами
притормозила у гостиницы "Мир". Рядом с Коржаковым сидел
Барсуков. Минут через 15 мы уже входили в здание президентского
клуба на Воробьевых горах.
Все то время, пока Барсуков читал справки и "сводки", лицо
его не выражало никаких эмоций. Он методично просматривал
бумаги, молча откладывал в сторону уже прочитанное. Терпение
Михаила Ивановича лопнуло лишь когда, когда он дошел до эпизода с
выцыганенным у Янчева пылесосом.
- Как! - неожиданно вскричал Барсуков. - И пылесос
тоже! Крохобор! Сволочь! А я-то думаю, откуда у него доллары!
Представляешь, - обратился он к Коржакову, - играли мы тут
как-то в биллиард, вдруг Ильюшенко говорит: давайте делать
ставки по пятьдесят долларов. Я ему: покажи, - он из кармана
моментально достал купюру.
- Что будем делать, Миша? - спросил А. В. - Надо к шефу
идти...
- А чего к нему ходить? Помнишь, мы с тобой принесли ему
материалы по тому делу (Михаил Иванович, видимо, умышленно не
стал уточнять в моем присутствии, по какой причине они были у
президента. Осторожность - основное качество Барсукова. - В.
С.), он почитал, взял со столика какой-то сувенир, повертел в руках и
вышел. И всё..
- Но и так оставлять тоже нельзя. Барсуков несколько
минут помолчал, потом произнес:
- Ну, ладно. Давай пойдем... В очередной раз... Этот
исторический диалог, во многом определивший дальнейшую
арестантскую судьбу Ильюшенко, состоялся в феврале 95-го. И. о.
генерального же был отправлен в отставку только в октябре того
же года. Без малого девять месяцев потребовалось для того, чтобы
уволить окончательно зарвавшегося и. о.
Со слов Коржакова я знаю, что к президенту они с
Барсуковым идти не захотели. Опасались, что Ельцин, как обычно,
положит все материалы под сукно и не тронет своего любимца.
Для начала решили поговорить с самим Ильюшенко.
Шеф пригласил к себе "законника". Без обиняков сказал:
- На тебя есть определенные компрометирующие
материалы. Мой добрый совет: пиши заявление "по собственному".
Не уйдешь - все покажем президенту. Тебе же хуже будет...
Ильюшенко пригорюнился и промямлил:
- Я подумаю...
Думал он очень долго...
Одновременно московское управление ФСБ активизировало
свою работу по "Балкару". Янчев заволновался. Позвонил Ильюшенко:
- На меня наезжают. Помоги!
- Кто посмел?
- Какой-то опер.
И. о. рассвирепел:
- Да я этого опера сгною!
Стал требовать у руководства ФСБ материалы, касающиеся
Янчева.
- Пусть его пошлют куда подальше. Это противозаконно,
- отрезал Коржаков, узнав о телодвижениях Ильюшенко.
И вновь пригласил и. о. на беседу:
- Как же так, Алексей Николаич? Ты ведь обещал подумать
о заявлении, а вместо этого требуешь документы по своему другу
Янчеву. Неожиданное направление приняли твои мысли.
В ответ Ильюшенко завел старую песню коррупционеров всех
времен и народов:
- Александр Васильевич, зачем раздувать? Ни к чему.
Давайте, все нормально решим. По-людски...
- Так ты будешь заявление писать? И. о. поерзал на стуле и,
не глядя шефу в глаза, выпалил:
- Мне президент верит. Я буду работать, пока он мне лично
не прикажет уйти!
Стало понятно: малой кровью развенчать и. о. генерального
не получится. Он не оставил себе выхода и вынудил нас действовать
иначе.
Вскоре следственное отделение УФСБ по Камчатской
области возбудило уголовное дело по факту нарушения "Балкаром"
таможенных правил. Материалы по Янчеву - Ильюшенко из
оперативных превратились в следственные.
Захватив толстую папку взрывоопасных бумаг, Коржаков с
Барсуковым пошли на прием к президенту. Ельцин, на удивление,
отреагировал очень спокойно. Только поинтересовался:
- А кандидат на место генерального есть?
- Пока нет, - честно ответил мой шеф.
- Ищите...
Коржаков вызвал меня:
- Ты ведь работал с прокурорскими? Подумай, кого мы
можем предложить взамен Ильюшенко. Но только смотри -
чтобы был абсолютно "чистым".
- Такая кандидатура есть.
Коржаков удивился... Внимательно посмотрел мне в лицо.
- Пономарев Геннадий Семенович, бывший прокурор Москвы.
- Так его же сняли!
(В марте 95-го Ильюшенко своим распоряжением уволил
Пономарева. Произошло это после того, как Ельцин, возмущенный
убийством Листьева, вскричал: надо освобождать прокурора города.)
- Это большая кадровая ошибка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64