Маленький латунный ключик. Мун взял его и поставил книгу на место. Тихонько вышел из библиотеки. Фитч выглядел озабоченным даже во сне.
За лестницей он обнаружил дверь, которая выглядела достаточно непритязательно, чтобы вести в помещения для слуг. Он вошел в нее и оказался в выложенном камнем коридорчике. Вторая дверь слева вела на кухню. Бердбут утюжил «Таймс».
– Привет, – сказал Мун. – Где тут кладовка?
– Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр?
– Да, – ответил Мун. – Где кладовка?
– Через коридор напротив, сэр.
Мун открыл дверь напротив. Каморка с каменными полками. Он отыскал запертый шкафчик и вставил в скважину ключ.
– Простите, сэр, его светлость дал мне определенные указания…
– Довольно, довольно, Бердбут, у меня тоже есть определенные указания, я по горло сыт указаниями, так что перестаньте поджимать губы и выдайте-ка нам живительной влаги.
«Какая жалость, вылитый Вустер».[18] Его мозг сжался и очистился, как грязная вода, превращающаяся в лед. Он был вне себя от счастья.
Почти полная бутылка виски оказалась единственной вещью в шкафчике. Мун ухватил ее, улыбнулся величественному окаменелому лакейскому лику и двинул на выход.
– Если вы позволите, сэр, возможно, будет лучше запереть шкафчик и вернуть ключ на место?
– Хорошая мысль, Бердбут. Замести следы, а? Ключ лежит в библиотеке за «Piscator Felix», книгой по рыболовству, написанной парнем, чье имя высекут на моем лбу, как только я его вспомню.
– Феннер, сэр. Преподобный Годольфус Феннер, священник начала Викторианской эпохи.
– Он самый, Бердбут.
«И, одарив старого слугу одной из своих самых лучезарных улыбок, я поспешил наверх, прижимая к груди целительную жидкость и скалясь, точно охотничий пес, который возвращается к хозяину с первым фазаном в этом сезоне».
Наверху первого лестничного пролета он обнаружил большие двойные двери с золотой лепниной, выкрашенные в кремовый цвет. Мун вспомнил, что проходил их по пути в гардеробную лорда Малквиста во время своего первого визита. Он чуть приоткрыл их и увидел себя в висящем напротив зеркале глядящим на себя через щелку в больших двойных дверях, выкрашенных в сиреневый цвет. Стены тоже сиреневые, со множеством картин, в том числе портретов, по всей видимости принадлежащих предкам. Большая прямоугольная комната с высокими окнами и красивыми креслами, кушетками и столиками, расставленными без привязки к фокальной точке на восточном ковре. Люстра, несколько ламп и два украшенных камина в дальних концах комнаты. Пахло чистотой и холодом.
Мун закрыл двери и поднялся на третий этаж. Верхняя прихожая представляла собой пустой квадрат, ограничивающий лестничный колодец. Он вспомнил, что гардеробная лорда Малквиста находится за углом налево. Он постучал в ближайшую дверь и услышал отклик леди Малквист. Он вошел и оказался в детской.
Небольшая красивая комната с детской кроваткой красного дерева в стиле ампир с пологом из белого муслина, стул для кормления, обитый бархатом персикового цвета, плетеная колыбелька, шкатулка для шитья, раскрашенная цветами, пустая бутылка из-под виски, очень красивая лошадь-качалка и грустная коричневая обезьянка, которая уставилась на Муна слепыми глазами-пуговицами. Все пахло новизной, как в магазине. Ребенок отсутствовал.
Мун попятился из детской и наткнулся на леди Малквист, открывшую дверь в соседнюю комнату. Она разделась и облачилась в туго перепоясанный красный махровый халат.
– Не сюда, мистер Мун. – Она улыбнулась, широко открыла рот и показала туда пальцем. – Вот сюда.
– Простите, я…
– Не зайдете ли на минутку – дома так пусто, а я не люблю одиночества и не знаю, что… может быть, ванна меня усыпит.
Он прошел за ней в спальню, большую и белую, отделанную золотом, драпированную лимонным, центральное место в которой занимала кровать с балдахином – белая, позолоченная, задрапированная, она казалась уменьшенной копией самой комнаты. В стене напротив находились две застекленные двери, которые вели на декоративные балкончики, выходящие на улицу. Справа – закрытая дверь в детскую, а слева – еще две, одна из них открытая, за ней виднелся черный кафель и шумела вода. Он узнал ванную с прошлого визита, когда заметил ее из гардеробной лорда Малквиста (с той стороны закрытой двери).
– Муж сказал, что вы геройски вели себя в тот день, когда сбежал его мерзкий лев.
– Правда?
– И вернули ему сокола.
– Вообще-то я ничего не делал. Просто стоял и смотрел.
– Думаю, он считает, что это героическая поза. Вы что-то сказали насчет выпивки?
– Э-э… да.
Он забыл принести бокал.
– Простите, я…
– Ничего страшного, я открою зубами. Вы нальете или мне?
– Я думаю, возможно…
Он отдал ей бутылку. Леди Малквист откупорила ее, поднесла ко рту и жадно отпила.
– Мммм! Уфф! Как раз вовремя. Выпьете?
– Нет, благодарю, миледи, я не пью.
– Вообще-то я тоже. Иногда пропускаю бутылочку перед обедом.
Она жадно глотнула еще раз, закатив глаза и глядя на него в поисках неодобрения. Но Мун был очарован. Когда она пошла к туалетному столику (на самом деле это была мраморная полка, вделанная в стену под зеркалом в золоченой раме), он двинулся за ней, смутно чего-то ожидая.
– Боси, вы когда-нибудь попадали в тюрьму?
– Нет, миледи.
– Даже на ночь?
– Боюсь, что нет. – («Но я отдам свою жизнь за вас, и вы можете звать меня хоть Котом в сапогах, мне все равно».)
– Я попадала в тюрьму четырежды, – выразительно сказала она. – Точнее, в камеры полицейских участков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51