Ну что ж, раз все в порядке… Так вы следуете по стопам Чемберлена. Это все объясняет.
Флора. Не думаю, чтобы это я вам все объяснила. Но так и есть, я следую за ним. Он давал лекции в Джуммапуре три года назад, на тему «Империя».
Дюранс. Да. Он близкий ваш друг?
Флора. Гм…
Дюранс. Вы знаете, что он коммунист или что-то вроде?
Флора. Мне это приходило на ум. Он дважды баллотировался в парламент как кандидат от коммунистов.
Дюранс (без обиды, с той же обходительностью). Я вас потешаю. Это не страшно, потешать наших высоких гостей – одна из моих обязанностей.
Флора. Не будьте таким надутым.
Дюранс. Как долго вы пробудете с нами?
Флора. Меня ожидают в Джайпуре, но без определенного срока.
Дюранс. Я уверен, вы там прекрасно проведете время. Там столько чудесных мест. Тем временем, считайте себя почетным членом нашего Клуба. Вам достаточно назвать мое имя, но я вас внесу и в книгу гостей.
Флора. Спасибо…
Дюранс. Что ж…
Он протягивает руку, и Флора пожимает ее.
Флора. Заходите еще, если захотите. К сожалению, у меня нет сахара для вашего коня. В следующий раз.
Дюранс. Этот конь – моя главная слабость. Хотел бы я жить здесь раньше, когда хороший конь полагался бы мне по должности.
Флора. Да… какая у вас должность? Вы упомянули шефа?
Дюранс. Резидент. Он представляет здесь правительство.
Флора. Британское правительство?
Дюранс. Дели. Точнее, вице-короля. Джуммапур не в Британской Индии… вы ведь знаете это?
Флора. Да… но это все еще Империя?
Дюранс. О да, конечно. Но здесь чуть ли не пятьсот раджей, махараджей, набобов и прочих, которые по договору заправляют частями, точнее, почти половиной страны. А мы следим, чтобы они не проказничали.
Флора. Я так и знала, что вы полицейский.
Дюранс смеется и спускается по ступеням веранды. Он смущенно медлит.
Дюранс. Мисс Крю, вы не пообедаете с нами?
Флора. С вами и вашей женой?
Дюранс. Нет… в Клубе. С нами. Со мной. Боюсь, жениться я еще не готов. Все же приходите. Мы вполне цивилизованные люди, а по субботам бывают балы. Танцуем под граммофон, но иногда бывает весело.
Флора. С удовольствием. В субботу?
Дюранс. О, чудесно! Я за вами заеду.
Флора. Вы же знаете, у меня нет коня.
Дюранс. У нас в Резиденции есть «даймлер». Я попробую его выпросить. Около восьми?
Флора. Да.
Дюранс. Мы обычно не слишком наряжаемся. Только на официальные приемы. (Смеется.) Само собой.
Флора. Я буду готова.
Дюранс. Отлично.
Он выходит и садится на коня, который храпит.
Флора. До свидания!
Дюранс (за сценой). До свидания!
Флора (кричит вслед). Выпросите «даймлер».
Флора машет ему и возвращается. Она садится за стол и начинает писать.
Аниш рисует миссис Свон.
Миссис Свон. Но Джуммапур был суверенным княжеством.
Аниш. Да.
Миссис Свон. Значит, не мы посадили вашего отца в тюрьму.
Аниш (вежливо протестует). Ну…
Миссис Свон (твердо). Что бы ваш отец ни сделал, у Резидента не было полномочий посадить индийца. У Раджи в Джуммапуре был собственный суд.
Аниш. Но Его Высочество Раджа…
Миссис Свон. Ох, конечно, мы бы надрали ему уши и отправили восвояси, если бы он забыл, с какой стороны хлеб намазан маслом, но факты есть факты. Раджа отправил вашего отца в чоки. На какой срок, кстати сказать?
Аниш. Шесть месяцев.
Миссис Свон. Вот видите. В Британской Индии он получил бы по меньшей мере год. После войны все было иначе. Независимость дышала прямо за углом, и люди выстраивались в очередь, чтобы попасть в тюрьму. Это был их пропуск наверх. Они исполняли свой акт гражданского неповиновения и запрыгивали в «воронок», довольные собой. Эрик – мой муж – отправлял их обратно с небольшим штрафом, если ему казалось, что они поздние пташки. И они приходили в ярость. Это было, когда Эрик управлял округом. Мы жили в горах у самого Непала.
Аниш. Да, ваш поднос…
Миссис Свон. Вы заметили… В Индии мы развешивали картины с постоялыми дворами и лисьей охотой. А стоило мне осесть в Шеппертоне, как на подоконниках у меня появились слоны и молитвенные колеса, а мой чайный поднос – из непальской бронзы. Здесь бы мне отпустить замечание насчет человеческой природы, но возьмите лучше кусок Баттенберга.
Аниш. Спасибо.
Миссис Свон. Я специально купила его. Торт для художественных натур, как мне всегда казалось. Какие они, ваши картины, те, которые не похожи на картины отца? Опишите последнюю. Как торт?
Аниш (ест). Очень вкусно, спасибо.
Миссис Свон. Нет, ваши картины – они как торт?
Аниш. О нет. Они все… похожи друг на друга на самом деле. Я не могу их описать.
Миссис Свон. Значит, неописуемые.
Аниш заканчивает рисунок и передает миссис Свон.
Аниш. Вот.
Миссис Свон (приятно удивлена). Вот настоящий рисунок. Вы могли бы писать портреты, если бы хотели. (Возвращает рисунок Анишу.)
Аниш. Спасибо.
Миссис Свон. Итак, что мы скажем о вашем отце Элдону?
Аниш. Элдону?
Миссис Свон. Э.Купер Пайк. Он зовет меня Элеанор, чтобы я должна была звать его Элдон. Чтобы не казаться слишком чванливым. Если он начнет называть меня Нэлл, мне, вероятно, нужно будет перейти на Эла. Он ждет, чтобы я умерла, и тогда он сможет выпустить биографию Флоры. Он думает, я не знаю, что он уже начал эту биографию.
Аниш (смотрит на свой экземпляр книги). А, да. «Под редакцией Э. Купера Пайка».
Миссис Свон. Это значит, что он сделал сноски.
Аниш. Да, понятно.
Миссис Свон. От сносок, по-моему, больше вреда, чем пользы. Кто-то постоянно перебивает, чтобы рассказать тебе о том, что ты уже знаешь или что тебе сейчас знать не нужно. Есть страницы, где Флоре едва дают слово сказать. Мистер Пайк преподает Флору Крю. Она чуть ли не становится предметом вроде биологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26