может быть, даже подмигивает Гильденстерну).
Скуп на вопросы, но непринужден
В своих ответах.
Гертруда.
Вы не домогались,
Чтоб он развлекся?
Розенкранц.
Мадам,
Случилось так, что мы перехватили
В дороге некоих актеров; это
Ему сказали мы, и он как будто
Обрадовался даже; здесь они
И, кажется, уже приглашены
Играть пред ним сегодня.
Полоний.
Это верно;
И он через меня шлет просьбу вашим
Величествам послушать и взглянуть.
Клавдий.
От всей души; и мне отрадно слышать,
Что к этому он склонен. –
Вы, господа, старайтесь в нем усилить
Вкус к удовольствиям.
Розенкранц.
Да, государь.
Клавдий (снова возглавляя процессию).
Оставьте нас и вы, моя Гертруда.
Мы, под рукой, за Гамлетом послали,
Чтоб здесь он встретился как бы случайно
С Офелией.
Клавдий и Гертруда выходят.
Розенкранц (брезгливо).
– Ни минуты покоя! И туда, и сюда – так и прут со всех сторон.
Гильденстерн.
– Ты вечно недоволен.
Розенкранц.
– Все время ставят палки в колеса… Неужто не можем обойтись без них?
Гильденстерн.
– Не все ли равно?
Розенкранц.
– Я пошел.
Розенкранц заворачивается в плащ. Гильденстерн не обращает на него внимания. Розенкранц неуверенно идет в глубь сцены. Всматривается во что-то и быстро возвращается.
Гильденстерн.
– Что поделывает?
Розенкранц.
– Ничего.
Гильденстерн.
– Что-нибудь он должен делать.
Розенкранц.
– Идет.
Гильденстерн.
– На руках?
Розенкранц.
– Нет.
Гильденстерн.
– Нагишом?
Розенкранц.
– Застегнут на все пуговицы.
Гильденстерн.
– Мелет что-нибудь?
Розенкранц.
– По-моему, нет.
Гильденстерн.
– Ты, наверно, ошибся.
Розенкранц.
– Вряд ли.
Пауза.
Гильденстерн.
– Честное слово, не представляю, как его втянуть в разговор.
В глубине сцены показывается Гамлет, который жестикулирует, как бы взвешивая «за» и «против» во время своего – нами не слышимого – монолога. Розенкранц и Гильденстерн наблюдают за ним.
Розенкранц.
– Ну, можем сказать, что воспользовались случаем… повидать его… Это и вправду вышло случайно… по-моему… По-моему, надо напрямик, без церемоний… как мужчина с мужчиной… По старой дружбе… Например: слушай, старина, что все это значит?.. В этом духе… по-моему. Прямой, непринужденный подход. Да, именно так… по-приятельски… Этот случай надо хватать, я считаю… если мое мнение, конечно, учитывается… Дареному коню можно и в глаза заглянуть… И так далее. (Делает шаг в сторону Гамлета, но нервы его сдают, и он возвращается.) Благоговение, вот что нам мешает. Перед голубой кровью. Как доходит до дела, всегда пасуем…
Входит Офелия, представляющая в единственном числе нечто вроде религиозной процессии.
Гамлет
Мой грех в своих молитвах вспомни, нимфа.
Услышав его голос, Офелия останавливается; он берет ее за руку и притягивает к себе.
Офелия.
Мой добрый принц,
Как поживали вы все это время?
Гамлет.
Благодарю вас; сносно, сносно, сносно.
Переговариваясь, они исчезают за кулисами.
Розенкранц.
– Вроде как в городском парке.
Гильденстерн.
– Да, выразительно. Ну, так как насчет твоего непринужденного подхода? Могло произвести сильное впечатление. Если я еще имею право на личное мнение – сядь и заткнись. Хватит твоих фантазий.
Розенкранц (почти в слезах).
– Это невыносимо!
Появляется женская фигура в королевском одеянии. Розенкранц подкрадывается к ней сзади, закрывает глаза ладонями и – с отчаянной фамильярностью:
– Угадай, кто?!
Актер (появляясь из дальнего угла сцены).
– Альфред!
Розенкранц опускает руки и быстро оборачивается. Оказывается, он обнимал Альфреда, одетого в женское платье и в парике блондинки. Актер все еще стоит в углу сцены. Розенкранц подходит к нему. Они стоят нос к носу.
Розенкранц.
– Виноват.
Актер автоматически поднимает правую ногу. Розенкранц наклоняется и кладет руку на пол в этом месте. Актер опускает ногу. Розенкранц вскрикивает и отскакивает.
Актер.
– Прошу прощения.
Гильденстерн (K Розенкранцу).
– Что он сделал?
Актер.
– Топнул ногой.
Розенкранц.
– Моя рука была на полу.
Гильденстерн.
– Ты сунул свою руку под его ногу?
Розенкранц.
– Я…
Гильденстерн.
– Зачем?
Розенкранц.
– Я думал… (Вцепляется в Гильденстерна.) Не оставляй меня!
Он порывается к выходу; оттуда появляется актер в одежде короля. Розенкранц бросается в другую сторону; оттуда выходят два актера в плащах. Розенкранц совершает еще одну попытку, но навстречу появляется еще один актер, и Розенкранц замирает посреди сцены, 1-й актер устало хлопает в ладоши.
Актер.
– За дело! Времени маловато.
Гильденстерн.
– Что происходит?
Актер.
– Генеральная репетиция. А теперь, если вы не возражаете, отойдите чуть-чуть в сторонку… так… хорошо. (К актерам.) Все готовы? (К Розенкранцу и Гильденстерну.) Мы все время работаем в одних и тех же костюмах, и они, знаете, часто забывают, кого именно надо играть… Альфред! Перестань ковырять в носу. Королевы совершают это… умственным путем… Это у них наследственное. Отлично. Тишина. Поехали!
Актер-король.
Уж тридцать раз как колесница Феба…
Актер (вскакивая, со злостью.)
– Нет, нет, нет! Начинай с пантомимы, понял? Ваше трепаное величество! (К Розенкранцу и Гильденстерну.) Они немножко не в форме, но когда они начнут умирать, то будут бесподобны. Смерть вызывает у них вдохновение.
Гильденстерн.
– Очень мило с их стороны.
Актер.
– Ничего нет более неубедительного, чем неубедительная смерть.
Гильденстерн.
– Бесспорно.
Актер хлопает в ладоши.
Актер.
– Акт первый – пошли!
Пантомима. Тихая мелодия флейты. Актер-король и актер-королева обнимаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27