К вечеру двадцать
седьмого июля мятежники были рассеяны; руководители мятежа, будучи
окружены в здании генштаба, покончили жизнь самоубийством. По данным
Министерства обороны Парабайи, офицеры, возглавившие мятеж, в разные сроки
проходили подготовку в США.

Виндзорский инцидент
Девятого августа группа военных техников станции слежения и обороны
второго пояса Солнечной системы "Виндзор" (Марс, Эритрейское море),
расстреляв большую часть обслуживающего персонала, в том числе командира
станции слежения полковника Нигата (Япония), захватила пульты управления
ракетами "земля-космос" и в течение четырех дней требовала передачи под
свой контроль всех станций слежения и обороны Марса, а также эвакуации с
планеты международных сил, угрожая начать ракетный обстрел крупнейших
столиц Земли. Переговоры с террористами оказались безрезультатными. Боевой
крейсер "Хант" (СССР), высланный Советом безопасности МККР, получив прямое
попадание ракетой "земля-космос", тем не менее сумел игловыми радиолучами
парализовать работу систем наведения и высадил десант, который после
двухчасового боя захватил станцию слежения "Виндзор". Часть террористов
была уничтожена во время перестрелки, трое, блокированные в диспетчерской,
покончили с собой, около десяти человек на бронетранспортерах прорвались
на космодром и, захватив пассажирский лайнер "Мико", вышли в открытое
пространство, предположительно к границам Солнечной системы. Интенсивный
лучевой поиск корабля оказался безрезультатным. Лайнер "Мико", захваченный
террористами, относится к типу малогабаритных пассажирских лайнеров,
вооружения не несет и опасности для Земли и передовых станций не
представляет.

3
Замысловатым ключом я открыл дверь и присвистнул: по квартире словно
прошел смерч. Громили ее долго и тщательно. Мебель предварительно
разбирали на детали и каждую часть ломали по отдельности. Из дивана были
выдраны все пружины, и они были разбросаны по всей квартире. От люстры
осталось белое пятно. Как сахар. Непонятно, как был достигнут такой
эффект. Книги, вероятно, сначала разрывали по корешку, а потом выдирали
все страницы. Обои висели печальными языками, обнажив ноздреватую
штукатурку. Кухонный агрегат был превращен в груду мятого металла.
На такую работу потребовалось много времени и энергии. Она вызывала
уважение.
В одной из комнат точно посередине стояла совершенно целая низкая
лакированная тумбочка - странно аккуратная среди разгрома. На ней лежал
лист бумаги. От руки печатными буквами крупно было написано одно слово -
"убирайся". Вместо подписи стоял значок - полукруг с поперечными
черточками.
Я сел на тумбочку. У меня было несколько версий. Первая - здесь всем
предоставляют такие квартиры. Так принято. Эта версия была удобна тем, что
разом все объясняла.
Версия вторая - хулиганство. Версия третья - маньяк. Версия
четвертая... Версия пятая... Версия сто сорок шестая - звездные пришельцы.
Изучали земную жизнь.
Я тяжело вздохнул, так как знал, что мне сейчас предстоит. Я
разделся, повесил одежду на сохранившийся гвоздь и принялся за работу.
Обыск занял ровно три часа. Я перемазался известкой, выпачкался
машинным маслом, разодрал себе локоть чем-то острым и поранил колени
осколками стекла. Но в итоге через три часа на тумбочку легли два серых,
тонких кружочка с выпуклостью в центре - наподобие кнопки.
И, с некоторой оторопью глядя на эти высокого класса,
сверхчувствительные дистанционные микрофоны, я вдруг понял, что ни одна из
версий не подходит.
Я оделся и поехал в Дом.
Дом стоял на тихой зеленой заасфальтированной улице. Вход в него
украшали шесть колонн, по которым, ослепительно вспыхивая, бежали вверх
хохочущие и плачущие лица, встающие на дыбы кони и написанные
разноцветными буквами короткие и загадочные слова.
Я не сразу понял, что это афиши.
Навстречу мне вывалилась радужная стайка молодежи. Они шли, будто
плясали, высоко подпрыгивая. Одна из девушек, оступившись, ударилась об
колонну, и та лопнула с печальным звоном, обнажив блестящий, решетчатый
круг в асфальте. Все захохотали. Упавшая вскочила, визжа повисла на
высоком парне. Над кругом задымился голубой туман: колонна
восстанавливалась.
С некоторым сомнением я потрогал свой галстук, но потом подумал, что
для инспектора строгий и чуть старомодный вид даже обязателен.
На этаже, где помещалась администрация, народа оказалось неожиданно
много. Здесь сновал все такой же молодняк. Меня они не замечали, друг
друга - тоже. И все они двигались как бы пританцовывая. На гудящих
воздушных карах проплыла пустая рама для мнемофильмов. Ее поддерживали
мужчины в синих халатах. Бородатые ребята, по пояс голые, лоснящиеся,
работали у стен с декорационными фломастерами, пена которых застывала,
образуя причудливую лепку.
У двери с надписью "Дирекция" невероятно тощий, изнуренный человек,
как ветряк, размахивал руками. Одет он был наподобие новогодней елки -
цветные тряпочки, бляшки, зеркальца; сквозь них просвечивали желтые ребра.
Его собеседник пятился назад на коротеньких ножках.
- Нет, нет, нет! - фальцетом кричал тощий. - Кто у нас режиссер? Я
режиссер! И я не позволю! Никаких драконов - ни трехглавых, ни
огнедышащих! Сугубый реализм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34