Попробовали нового повара Дэвида, но он оказался неподходящим. Через несколько дней Лафаэле помирился с Талоло, и тот возвратился в дом, к большому облегчению Стивенсонов, жалевших об уходе хорошего повара. Однако Фааума отказалась вернуться к Лафаэле.
7 апреля был день рождения Ллойда, и это событие отмечалось на местный лад. Двое туземных юношей обвили его голову, шею и талию гирляндами цветов. Обеденный стол был также украшен горами венков. В центре помещалось коронное блюдо — жареный поросенок с алым цветком гибискуса на лбу и двумя зелеными гирляндами вокруг толстой туши. Примерно через неделю после этого наступила небывалая жара, которая всех измотала. 16-го Джек-циркач был найден мертвым. В тот же день попозже Ваилиму посетил сам Малиетоа в сопровождении Лаулии как переводчика и трех солдат, одетых в белые мундиры и панталоны и вооруженных винтовками и байонетами. Малиетоа также был во всем белом и в желтых кожаных крагах выше колен. «Король» остался на ленч и пил каву с Льюисом в знак добрых отношений. Во второй половине дня Льюис отправился в Апию встречать пароход с Редьярдом Киплингом, но Киплинг не приехал, и таким образом связь между ним и Льюисом осталась чисто эпистолярной.
Фэнни. 30 апреля
Не представляю себе, как наверстать пробел в моем дневнике. Столько всего случилось с тех пор, как я записывала в последний раз. Захоронили кости, найденные в лесу. На эти похороны, устроенные в ближайшее после находки воскресенье, приезжали мистер Сьюэл со своим отцом и мистер Хаггард. Кости были уложены в ящик, могила вырыта и после ленча все мы отправились процессией в лес. Льюис произнес речь, а вслед за ним выступил мистер Сьюэл-младший, но менее красноречиво, чем обычно. Он выразил надежду, «что мы еще не раз встретимся по такому же поводу». Потом мы повели их осматривать плантации. В самом начале леса Джо расчистил места на берегу ручья, и там нас ждал стол, накрытый скатертью, а на нем бокалы, пиво, молодые кокосовые орехи и очищенные апельсины. Вокруг стола стояли скамьи, застланные свежей листвой. Те из наших людей, кто из суеверия не решился пойти на похороны, и группа чернокожих с чужой плантации, навещавших Аррика, с венками на головах поджидали здесь, чтобы обслужить нас. Перед тем как разошлись, мистер Хаггард тоже произнес речь, несколько более удачно, чем консул.
Были всякие неприятности со слугами, и мы расстались с Лауило, не знаю, к счастью или к несчастью. Взяли назад Талоло. Лафаэле был уволен и тоже снова принят в дом. Прачкой стала Элена, жена Томаси. У Сими было кровохарканье. Теперь он делает работу Лауило. Он держится очень гордо, старается угодить, но пока еще неумелый.
Белая корова принесла теленка, а бедный «циркач» погиб. Я привязала остальных лошадей снаружи, чтобы дать траве подрасти, оставив циркового Джека одного в маленьком загоне. Миссис Стивенсон обиделась, решив, что за оградой лошади получают лучшую траву, и настояла на том, чтобы его привязали там же. Я высказала все, что могла, стараясь предотвратить беду, потому что конь старый и не приучен к веревке. Но все было бесполезно.
— Каркает, точно Кассандра, — изрекла его хозяйка.
— Ну что ж, лошадь ваша. Поступайте, как знаете, — сказала я, — но вы ее убьете.
Два дня спустя искалеченные останки лошади были обнаружены на дне ручья под водопадом. Она самым чудовищным образом опутала себя веревкой и, пытаясь освободиться, скатилась со скалы.
Кажется, это все домашние новости.
Политическое положение весьма тревожное. Мистер Сьюэл подпал под влияние барона note 130 и бежал с первым же пароходным рейсом. Мистер Клэкстон настолько утратил популярность, что отбыл (якобы для поправки здоровья жены, хотя она никогда еще тан хорошо не выглядела) на последнем пароходе. Представлять свою точку зрения он оставил мистера Уитми note 131. Но, к несчастью Клэкстона, мистер Уитми приходил повидаться с Льюисом и теперь примкнул к другой стороне. В один прекрасный день мы с удивлением услышали от Лаулии, что нас хочет посетить Малиетоа. Он явился вместе с королевой и завтракал у нас, а позавчера мы отдали визит. Это поставило нас в щекотливое положение, потому что в следующий понедельник мы обещали быть в гостях у Матаафы.
Как-то в городе к Льюису подошел полицейский и сказал, что один из наших слуг сообщил ему, будто мистер Стивенсон собирается в Малие.
— Что же вы ему ответили? — спросил Льюис.
— Я сказал, — ответствовал блюститель порядка, — что меня не касаются передвижения мистера Стивенсона.
— Превосходный ответ, — похвалил Льюис.
Полицейский, должно быть, до сих пор пытается разобраться в полученной информации.
Оказалось, что Малиетоа живет в самом обычном самоанском доме; это даже не «дом вождя» ни по архитектуре, ни по материалу, из которого он построен. Бедного короля это явно смущает. Из-под нависшей крыши хижины виден стоящий напротив прекрасный новый дом президента. Думаю, что это весьма досадное зрелище для зависимого короля. Не успели мы прийти туда, как от президента явился человек с подношением для королевы в маленькой корзиночке. По поведению посыльного легко было догадаться, что он подослан узнать, каких гостей принимает король.
Малиетоа жил в деревне Мулинуу, главном оплоте своей власти, тогда как селение Малие было опорным пунктом «претендента на престол» Матаафы. Обе деревни и их окрестности блистательно описаны Льюисом в «Примечаниях к истории»:
Мулинуу — узкая полоса земли, засаженная кокосовыми пальмами и выдающаяся в лагуну примерно на три четверти мили. На восток от него лежит Апийский залив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93