— Вы смелая женщина. Я восхищаюсь вами! Лорена заплакала. Она утирала глаза наманикюрен-ными пальчиками.— Вот теперь я плачу, но… Ну, ты не возражаешь против этого? Ты один из тех, кто знал нас раньше.— Я не возражаю.Через некоторое время Лорена подняла голову и взглянула на него. Ее хрупкое лицо осветилось.— Ладно, но ты еще не рассказал мне, как дела у тебя.— У меня, Лорена? Лучше не бывает! Масса удивительных вещей. Невероятные события, все совершенно замечательно.— Ты сильно похудел, — сказала она. — Ты выглядишь утомленным.— У меня теперь много возни с аллергией. Мне хорошо, пока вокруг много воздушных фильтров.— Как тебе работается с Президентом? Должно быть, в СНБ очень интересно, когда почти началась война.Оскар открыл рот. Это было верно, война почти началась. Он работал в Совете национальной безопасности и, несмотря на его неопределенный статус, несмотря на то, что его не интересовала внешняя политика, он много знал о наступающей войне. Он знал, что Президент планирует отправить флотилию линейных кораблей через Атлантику без воздушного прикрытия. Он знал, что Президент решительно настроен и война начнется независимо от того, поддержит его Конгресс или нет. Он знал, что для самонаводящихся дешевых ракет и бесконечного множества автоматических самолетов ржавые корыта, составляющие американский флот, — такая же удобная мишень, как утки на воде.Он также знал, что может потерять работу или даже быть обвиненным в шпионаже, если расскажет это жене сенатора.— Я только советник по науке, — выговорил он наконец. — Сенатор должен знать намного больше об этом, чем я.— Ты хочешь поговорить с ним?— Было бы замечательно.Лорена исчезла из кадра. Оскар открыл лэптоп, быстро сверился с экраном и закрыл его снова.В кадре появился сенатор. На нем была пижама и длинный синий бархатный халат. Лицо выглядело опухшим, гладким и странно бесформенным, как будто он потерял власть над лицевыми мускулами.— Оскар! — Бамбакиас быстро приподнялся. — Добрый старый Оскар! Я думаю о тебе каждый день.— Это приятно слышать.— Ты добился изумительных вещей там, в этой научной лаборатории. Изумительные вещи. Мне действительно жаль, что я не могу помочь тебе. Возможно, мы могли бы прилететь завтра! Это было бы хорошо — мы получим результаты.Голос Лорены зазвучал из-за кадра.— Завтра слушания, Элкотт.— Слушания, все время слушания. Ладно. Однако я поддерживаю! Я поддерживаю вас. Я знаю, что происходит, я действительно знаю! Ты добился огромного успеха. У вас нет бюджетного финансирования. Ничего вообще. Дать рабочие места безработным! Гениальный ход! То, о чем ты всегда говорил, Оскар: стоит подтолкнуть политическое противоречие, как оно вылезет с другой стороны. Тогда ты можешь утереть им носы. Хорошая, хорошая тактика.Оскар был тронут. Сенатор был в состоянии умопомешательства, но когда он кипел энергией, это было легче сносить — тогда в нем, как в старом домашнем зеркале, отражалось прежнее обаяние.— Вы много сделали для нас. Мы построили гостиницу по вашим планам. Местные жители были очень увлечены этим.— О, это ничего не значит.— Нет, серьезно, ваш проект вызвал множество благоприятных отзывов.— Нет, я думаю, это ерунда. Ты бы видел планы, которые я составлял, когда учился в колледже. Гигантские интеллектуальные марсианские конструкции. Огромные реактивные структуры, сделанные из мембран и перекладин. Их можно было транспортировать на цеппелинах и опускать голодающим в пустыне. Я спроектировал их для конкурса ООН на лучший проект помощи при стихийных бедствиях. Когда США были еще в ООН.Оскар вопрошающе посмотрел на него.— Помощь при стихийных бедствиях?— Они никогда не были построены. Слишком сложно и высокотехнологично для отсталых стран третьего мира, так они сказали. Бюрократы! Я отсидел задницу на том проекте. — Бамбакиас рассмеялся. — Денег для проекта помощи при стихийных бедствиях не было. И никакого спроса. Эту концепцию я позже использовал для небольшого количества стульев. Стулья тоже не пошли. Ничего из этой серии не оценили.— Сенатор, у нас есть один из тех стульев в офисе директора, здесь, в Лаборатории. Это вызывает у многих благоприятную реакцию. Интересно, а у вас сохранились те планы где-нибудь в архиве, а, Элкотт? Я хотел бы посмотреть их.— Посмотреть? Черт, да ты можешь их забрать! Это наименьшее, что я могу сделать для тебя.— Я надеюсь, что вы сделаете это для меня, сенатор. Я серьезно.— Конечно, забери их! Бери что хочешь! Это будет как бы распродажа моих интеллектуальных трудов. Знаешь, если мы вторгнемся в Европу, Оскар, это, вероятно, война.Оскар понизил голос и сказал успокаивающим тоном:— Я не думаю, Эл.— Они смеют насмехаться над великими старыми США, эти мелкие голландские ничтожества со своими деревянными башмаками да тюльпанами! Мы — сверхдержава! Мы можем превратить их в пыль.Лорена вступила в разговор.— Думаю, пора принять лекарства.— Я должен знать, что Оскар думает о войне! Я — за! Я — ястреб! Эти красно-зеленые европейцы помыкали нами достаточно долго. Ты так не думаешь, Оскар?Появилась медсестра.— Сообщи Президенту мое мнение! — крикнул сенатор, пока медсестра увозила его. — Сообщи Двум Перьям, что я полностью за него.Лорена вновь появилась в кадре. Она выглядела мрачной и больной.— У вас теперь много новых служащих.— А, да. — Она всмотрелась в камеру. — Я никогда не возвращалась с тобой к обсуждению ситуации с Мойрой, не так ли?— Мойра? Я думал, что мы давным-давно уладили ту проблему, упаковали и засыпали нафталиновыми шариками.— О, Мойра после того инцидента и тюрьмы вела себя безукоризненно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172