Машина скакала по мокрому пастбищу, заросшему молодыми подсолнухами и высокой, по колено, джонсоновой травой. Бинокулярные камеры, смонтированные на отдельной реагирующей платформе, двигались рядом с непоколебимой технологической плавностью, изначально предназначавшейся для современных пулеметов пятидесятого калибра. Нервы Джейн пели от предвкушения. Она направлялась туда, где всегда любила находиться: в самую гущу. Исполненная бдительности, ощущения опасности и полноты жизни.
Смерчи были очень опасны. Они несли с собой чрезвычайно сильные ветры и часто расшвыривали вокруг себя большие смертоносные куски подхваченного мусора. Сама воронка при погоне не представляла большой угрозы – современный автомобиль преследования почти всегда мог увернуться от нее, поскольку она была видна и находилась на земле. Наибольшей действительной опасностью для бригады становились крупный град, молнии и аварии.
Полосы града сложно предсказать, и они накрывают значительно большее пространство, нежели острие вихря. Как правило, град является не более чем досадной помехой – это просто ледяная крупа, или каша, или мелкие шарики; но Джейн довелось охотиться и за такими грозами, которые извергали твердые, как камень, градины величиной с плод цитрусового дерева, ложившиеся слоем по щиколотку глубиной.
Крупный град падает не так, как падает дождь, или снег, или мелкий граупель. Grauре1 (нем.) – мелкий град, снежная крупа.

Крупный град представляет собой цельные куски льда с острыми краями, сброшенные с высоты трехтысячеэтажного здания. Весной 2030 года на Оклахомском выступе Имеется в виду «полуостров», образованный изгибом границы между штатами Оклахома и Техас. См. далее «Техасский выступ».

Джейн получила по ребрам градиной, на целую неделю подружившей ее с мазями и эластичными бинтами. В ту же грозу угодили и два песчаных багги бригады, после чего они были испещрены сотнями вмятин величиной с кулак.
Града, однако, можно избежать, если не лезть под основную массу грозового фронта и не забывать поглядывать на радар. С молниями дело обстоит иначе, от молнии увернуться невозможно, молния – это все равно что бросок костей. В ту эпоху своей жизни, когда она еще не была в бригаде, Джейн доводилось слышать стандартную самодовольную болтовню в стиле уроков гражданской обороны, вроде того, что, дескать, следует держаться подальше от отдельных возвышенностей и падать ничком на землю, если почувствуешь, что твои волосы начинают потрескивать. Однако с тех пор она имела дело с массой нешуточных гроз и получила твердое представление о настоящей природе молний. Молния – это чрезвычайно нелинейный феномен. Большинство молний потрескивают себе, делая вид, что подчиняются стандартным законам физики. Но Джейн частенько приходилось видеть, как даже вполне небольшие грозы внезапно выхлестывали гигантские, полные необъяснимой ярости языки энергии, выжигавшие адским пламенем какой-нибудь крохотный кусочек земли, абсолютно ничем не выделявшийся среди остального ландшафта. Любая молния в своей основе – совершенно сумасшедшая штука, и если уж ей суждено попасть в тебя, ты ни черта не сможешь с этим поделать.
Что же до аварий… «Чарли», конечно, был мегаотличной машиной, но он работал на восьмистах семидесяти пяти миллионах строках программы. Хорошей программы, надежной, тщательно оттестированной, распределенной между параллельными процессорами, гораздо более быстрыми и точными, нежели нервная система любого водителя-человека. Но программа – все же не больше, чем программа, и она тоже может дать сбой. И если она даст сбой в тот момент, когда «Чарли» будет на ходу обсчитывать маршрут погони по пересеченной местности, то его авария будет в точности такой же, как авария любой машины докибернетической эпохи: стремительный жесткий глупый металл против мягкой влажной человеческой плоти.
Они обогнули увенчанную тяжелыми клубнями заднюю стену грозы и увидели два смерча, изогнуто торчавших из полки дождевых облаков, словно пара рогов гигантской антилопы. Смерчи-двойняшки были фантастически прекрасны, они наполнили Джейн чувством глубочайшей благодарности и благоговения – но по виду они тянули всего лишь на Ф-2, не больше. Было большой редкостью, чтобы действительно большой смерч появился из нестандартной части грозовой тучи.
Обнаружив цель в поле зрения, «Чарли» задал своей программе серьезную работу и сумел подобраться к смерчам очень близко за очень короткое время. Внезапно промозглый сырой воздух вокруг них наполнился звуком «поезда». Лишь торнадо могли производить его, и раз услышав «поезд», ты больше никогда не мог забыть его или спутать с чем-то другим.
Джейн любила «поезд». Этот поток стихийного шума ударял внутри нее во что-то столь же глубокое, и примитивное, и чувствительное, как пульпа в зубах. Действие, которое он на нее оказывал, было даже насыщеннее, чем секс. Прилив чистой эстетической радости битвы взвился вверх по ее позвоночнику; она почувствовала, словно вот-вот выпрыгнет из кожи и взлетит на огненных крыльях.
– Какой из двух тебе больше нравится? – крикнула она Рику.
Рик сдвинул на лоб окаймленные резиной линзы очков, подсоединенных к бинокулярной видеокамере. Без очков его глаза выглядели безумными – воспаленные, с расширенными зрачками.
– Правь к тому, который должен первым коснуться земли! – прокричал он в ответ.
Доминирующим в этой паре казался правый рог. Судя по сложному клубящемуся движению в облачной полке над ними, смерчам очень хотелось начать медленное вращение один вокруг другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124