Он налил себе кофе и добавил в него концентрированного молока.
– Вместо того чтобы спасать тысячи вредоносных человеческих жизней посредством мер общественного здравоохранения, вроде очищения воды и канализации, почему бы не обучить этого доктора проводить изощренные дорогостоящие операции, вроде энцефалосцин-тиграфии? Как правило, сердцем и душой национальной здравоохранительной работы являются несколько очень одиноких, очень преданных своему делу людей. Их легко найти, и их организации могут быть взломаны на очень тонком уровне. Этих беззаветных психопатов совершенно не имеет смысла отстреливать или линчевать, нет, боже упаси! Обычно им вполне хватает нескольких теплых слов и небольшого, мягкого намека.
– Вот именно, – подтвердил азиат, – здесь подольститься, там обмануть… короткая заминка в доставке данных на трудновзламываемый сайт в пользу голодающих или нашумевший скандал, чтобы отвлечь внимание репортеров от какой-нибудь вспышки эпидемии… Современная неразбериха в ситуации с наркотиками, к примеру, – просто работа гения! Это же огромный источник финансов для чьей угодно подпольной деятельности; а ведь люди, которые колют героин, чрезвычайно беспечны и легковерны. Уличные наркотики, наверное, никогда не будут проверяться на добавочные компоненты, до тех пор пока от них торчат… Существуют наркоконтрацептивы – один укол, и женщина получает пожизненную аллергию к выстилке собственной матки; сама женщина этого даже и не заметит, вот только оплодотворенная яйцеклетка в ее матке никогда уже не удержится.
Он глубокомысленно кивнул.
– Это очень хорошо работает также и с массовыми прививками, если удается заразить вакцину… Полагаю, здесь можно возразить, что этот метод отдает женофобией, но мы пробовали тайно стерилизовать мужчин, и статистика доказывает, что основной причиной прироста населения является именно большое количество способных к деторождению женщин. Все дело в матке, именно так работает репродуктивная функция человечества… Люди, по собственной воле колющие себе в вену наркотики, по определению заигрывают с суицидом, так что нет особого вреда в том, чтобы немного помочь им.
– Не говоря уже о легализации эвтаназии по требованию, – добавила вторая женщина раздраженным тоном. – А эта форма суицида обычно относится скорее к мужчинам.
– Военная стратегия взломщиков всегда базировалась на уничтожении вражеской инфраструктуры. Это позволяло избежать политических затруднений, связанных со смертями на поле боя, так что вражеское население умирало, казалось бы, от совершенно естественных причин.
Говорил опять радист, сидевший прямо как палка в своем кресле возле сканера.
– Это был откровенный луддизм, первая преднамеренная попытка проводить луддизм как национальную политику. То, что практика взлома зданий так быстро просочилась в гражданское население Соединенных Штатов, доказывает только, что для этой практики имелись широкие основания… Это очень похоже на ЦРУ и лизергиновую кислоту, если вы позволите мне привести мое любимое сравнение.
Лео отхлебнул свой кофе.
– Мне будет очень не хватать всех вас, – признался он.
– Я же говорила, что он сентиментален! – вставила Розина.
– Ужасно жаль, что таланты такой группы, как наша, пришлось расходовать на совершенно секретные мероприятия. Что вы никогда не получите того, что заслужили. Вы все достойны гораздо большего.
– Ну, ни у кого из нас положение не хуже, чем было у Алана Тьюринга, Алан Тьюринг (1912–1954), английский математик, пионер информатики, ввел понятие алгоритма. Тьюринг был признан одним из основателей информатики и теории искусственного интеллекта лишь в недавнее время. Его же считают первым в мире хакером; по некоторым источникам, в этом амплуа он внес немалый вклад в победу над гитлеровской Германией во второй мировой войне.

– заметил второй шахматист. – Мы просто глубже, секретнее и более компьютеризованы.
– Кто-нибудь когда-нибудь проследит это все, – утешающе сказала Розина, обращаясь к Лео. – Мы ведь и сами не знаем деятельности игры в полном объеме. Там, должно быть, еще десятки тысяч затерянных следов… Когда-нибудь в будущем – может быть, в следующем столетии, когда у них будут время и ресурсы для настоящего исследования по базам данных, – кто-нибудь сможет раскопать правду обо всех нас и сложить вместе куски этой истории.
Она улыбнулась.
– И окончательно осудить нас!
– Это их преимущество – преимущество, которое мы даем будущему. Даже два огромных преимущества: они выживут и они будут невиновны.
– Вот поэтому мы все теперь мертвецы, – сказала Розина. – Знаешь, кто мы, Джейн? Мы каннибалы на спасательной шлюпке. Мы совершили нечто ужасное – то, что требовалось совершить, – и теперь сидим здесь, сидим вот здесь перед тобой на этих диванчиках, еще не утерев как следует губ после того, как обглодали ляжку какого-нибудь мертвого ребенка. Мы совершили вещи, которые лежат за пределами понятия греха, вещи, которые стали необходимостью. Мы те омерзительные юркие бледные твари, что живут глубоко иод камнями, и мы но праву принадлежим к сообществу безымянных мертвецов.
Она повернулась к человеку, сидевшему за сканером:
– Как там дела, Ред?
– Выглядит неплохо, – ответил Ред. – Вроде как становится поспокойнее.
– Тогда я хочу идти первой. Кто-нибудь, снимите с меня эту треклятую штуковину!
Она подняла вверх левое предплечье. Никто не пошевелился.
– Я сказала, что хочу идти первой! повысила голос Розина. – Я иду добровольцем! Ну, давайте, кто снимет ее с меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124