Гетти, ещё раз изучив листок, сказал:
– Чертовы европейцы! Напишут же! Сто шестьдесят два сантиметра! Что за сантиметры такие?
– А как, по-твоему, Сниффи, если по-человечески, то какого Хаверкемп роста? – спросил Трамп.
Сниффи небрежно запихал листок в карман джинсов. Под пристальным взглядом Трампа ему сделалось не по себе, и он потерянно забормотал:
– Думаю, ростом он – дюймов шестьдесят пять – шестьдесят шесть. Гляди-ка, патруль пожаловал!
И действительно, на гребне ближайшего к востоку по Уэйд-Авеню холма показались четыре фургона. Окна фургонов были закрыты ставнями из стальных полос, на раскачивающихся антеннах мотались флажки с чёрными остроугольными буквами УОЛ на красном фоне. Всякому сразу становилось ясно, что патруль принадлежит Университетской Оборонной Лиге. Фургоны спустились к подножию холма и встали, не глуша двигателей. Видимо, вскоре патрульные убедились, что обстановка здесь спокойная, и в первом фургоне отворилась боковая дверца. Наружу высунулся толстый парень в кожаном шлеме и драном пиджаке, проворно сгрёб несколько листков с мостовой и, поскорее убравшись в безопасное чрево машины, гулко захлопнул тяжёлую дверцу.
Сниффи, Гетти и Трамп перевели дыхание.
– У университетских кишка тонка для ближнего боя, – с расстановкой проговорил Трамп.
– Что с них возьмёшь?! – с холодной ненавистью произнёс Гетти. – Одно слово, интеллектуалы! Хотят жить вечно!
Что правда, то правда, яйцеголовые из Лиги действительно избегали ближних боев. Несколько месяцев назад, не поделив что-то с Чёрными Беретами, они полдня методично обстреливали центр Западной Роли из 105-миллиметровых орудий, установленных на верхних этажах небоскрёба в северной части университетского городка, но даже затем руины штурмовать не стали. Вполне возможно, что и утренний облёт был совершён по просьбе Лиги.
Гетти помыл руки, перепачканные ружейной смазкой, под струёй коричневатой воды из пластиковой бутыли и придирчиво осмотрел пальцы. Ногти и прежде выглядели неважно, а теперь их ещё и разъел растворитель. На большом пальце правой руки ноготь вообще треснул пополам. У самого Сниффи ногти давно стёрлись до самого мяса, и, хоть он и носил безумно дорогие искусственные, кончики пальцев все равно давно превратились в уродливые мозоли. Да и с волосами на голове творилось что-то неладное. Вот уже год они оставались короткими, пшеничного цвета завитушками длиной всего в два дюйма, но зато Сниффи не приходилось заботиться о причёске.
Влажный ветерок, прошелестев в ветвях дуба, бросил Трампу под ноги очередной листок. Тот поднял его, ещё раз бегло просмотрел текст объявления о розыске и, наколов листок левым глазом Сидни Хаверкемпа на ржавую антенну «тойоты», спросил:
– А может, поиски Сидни Хаверкемпа европейцы используют лишь как прикрытие? Может, в действительности они замышляют проникнуть в глубь страны и захватить нас?
– Лучше бы им сюда не соваться, – авторитетно заявил Гетти.
Послышался протяжный автомобильный гудок. Это, следуя давно заведённому обычаю, водитель за квартал до блок-поста нажал на клаксон. Трамп поспешно натянул на лицо лыжную шапочку с прорезями для глаз и, выпятив грудь, вышел на дорогу. С тыла, вооружённый автоматической винтовкой М-16, его прикрывал Гетти.
– Эх, мне бы пушка тоже не помешала, – завистливо пробурчал Сниффи.
– Не лезь в дерьмо, парень, целее будешь, – посоветовал ему Гетти.
К перекрёстку подкатил бронированный фургон. В нём сидели служащий кентуккской компании по продаже бройлеров и охранник. Бандиты, хотя и обрадовались жареной курятине, пропуск для порядка потребовали.
Торгаш, порывшись в кожаной сумке, вытащил толстую пачку пёстрых листков и листочков. Здесь нашлись пропуска и Университетской Оборонной Лиги, и Коричневых Беретов, и Департамента полиции Роли, и Добровольческих Христианских Отрядов, и Наблюдательного Совета Бевелью, и Народного Фронта Освобождения Графства Робсон, и даже жёваные листочки крошечных вооружённых группок, подчинивших себе всего один-два квартала.
– В ваш конец города залетал вертолёт? – поинтересовался Трамп.
– Да, сэр. Листовки разбрасывал. Кажется, потом вертолёт приземлился за университетом.
– Как думаешь, отыщут европейцы старика Хаверкемпа?
Торговец, хрипло рассмеявшись, кивнул на своего телохранителя и сказал:
– Бобби считает Хаверкемпа антихристом.
– Точно, ведь у него, как у антихриста, пять глаз и девять рогов, – подтвердил Бобби – чернокожий гигант с изувеченным, почти лишённым подбородка лицом. По-видимому, Бобби наткнулся на прыгающую мину. Неудивительно, что, по его мнению, конец света уже наступил.
– Отыскать его по таким приметам будет несложно. – Трамп улыбнулся собственной остроте.
Наконец в пачке был найден пропуск Торговой Палаты, но он оказался просроченным.
Трамп достал из кармана чистый бланк, от души шлёпнул по нему резиновой печатью и выдал торгашу в обмен на пять старых серебряных четвертаков пошлины. После окончания этой процедуры Сниффи приблизился к машине и, просунув белобрысую голову в окошечко, спросил:
– У вас куриная печёнка найдётся?
Бобби выпучил глаза.
– А у тебя и деньги водятся, малыш?
– У меня с собой двадцать миллиграммов. Меняю на полуторакилограммовую упаковку печёнки.
Услышав про двадцать миллиграммов, Бобби притих. Торговец открыл фургон и, получив от Сниффи самодельную ампулу, вручил ему картонную коробку с замороженной куриной печёнкой.
Фургон покатил к следующему блок-посту, старательно объезжая колдобины, а Трамп, задумчиво глядя на Сниффи, пробормотал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9