Самой многочисленной из группировок Дзайбацу были фермеры-водорослеводы, народец мрачный и фанатичный, замкнутый, невежественный, не чуждавшийся, по слухам, и людоедства. Далее следовали математики – прошейперская группировка, большую часть времени проводившая в рассуждениях на предмет теорий бесконечных множеств. Маленькие купола были населены каперами и пиратами: Раскольники Гермеса, Радикалы Серого Тора, Гранмегалики, Союзные Эклектики и прочие, менявшие названия и облики столь же просто, как просто они резали глотки. Меж собой они грызлись постоянно, но ни одна группировка не смела бросить вызов Черным Медикам или же Гейша-Банку. В прошлом подобные попытки предпринимались; ужасные легенды о них еще сохранились в памяти общества.
Живущие за Стеной тоже занимали свое место в весьма разнообразных мифах. Утверждали, что живут они в джунглях разросшихся мимоз и сосен, с виду уродливы, у каждого на руках по два больших пальца, и все они от роду поголовно глухи.
Кое-кто заявлял, что за Стеной нет вообще ничего человекоподобного, а только набор саморазмножающихся программ, достигший ужасающей независимости.
И конечно же, вполне допускалась возможность тайного вторжения и захвата застойной территории – пришельцами. Вокруг данной концепции пышным цветом расцвела целая отрасль постиндустриального фольклора, построенного на аргументах весьма остроумных. Прихода пришельцев с иных звезд рано или поздно ожидали все. Явление их должно было открыть новую эпоху – наподобие современной версии Царствия Божьего.
Рюмин терпеливо выхаживал Линдсея. Пока тот забывался сном, он патрулировал Дзайбацу посредством робокамеры и высматривал, что там новенького. Миновав кризис, Линдсей пошел на поправку – уже в состоянии был поесть супу и жареного протеина со специями.
Во время такого обеда какой-то из рюминских аппаратов, издав оглушительный писк, ярко замигал индикатором. Рюмин, не отрываясь от сортировки кассет, взглянул на него.
– Это радар, – пояснил он. – Дай-ка мне видеоочки.
Подобравшись к радару, Линдсей передал ему клейкие видеодиски. Рюмин нацепил их на виски.
– У радара слабое разрешение, – сказал Рюмин, закрывая глаза. – Толпа какая-то приехала. Пираты, скорее всего. На посадочной сейчас.
Он сощурился, хотя глаза его и так были закрыты.
– И что-то у них там довольно крупное. Просто громадное что-то приволокли… Переключусь-ка я, пожалуй, на телефото.
Он выдернул шнур видеоочков из гнезд радара.
– Выйду взгляну, – предложил Линдсей. – Я уже в состоянии.
– Только сперва подключись. Возьми вот наушники и какую-нибудь из камер.
Разобравшись с электроникой, Линдсей расстегнул молнию шлюза и ступил наружу, в густой, холодный воздух.
Обогнув купол, он направился в сторону обода землепанели, потом свернул и рысцой взбежал на ближайший мостик через низкую металлическую стену. Там он направил камеру вверх:
– Вот, хорошо, – прозвучал в наушниках голос Рюмина. – Яркость прибавь, там справа такая кнопочка… Да, так лучше. Ну, мистер Дзе, что скажешь?
Зажмурив один глаз, Линдсей приник к видоискателю. Высоко над головой, у северного окончания продольной оси Дзайбацу, дюжина бродяг в невесомости пыталась обуздать громадный серебристый мешок.
– Вроде палатку надувают, – сказал Линдсей. Сморщенный серебристый мешок внезапно развернулся в цилиндр. На боку стал виден рисунок в человеческий рост высотой – красный череп и две скрещенные молнии.
– Пираты! – сказал Линдсей.
– Так я и думал, – хмыкнул Рюмин.
Налетел резкий порыв ветра. Линдсей, на секунду потеряв равновесие, посмотрел вниз. Долгая белая стеклянная панель под мостиком была порядком изношена. Шестиугольные блоки метагласса испещрены были темными заплатами; растяжки их неряшливо топорщились. Швы и трещины были залиты пластиком. Сквозь стекло сочился неяркий солнечный свет.
– Ты там как – в порядке? – спросил Рюмин.
– Извини, – ответил Линдсей и снова направил камеру вверх.
Пираты уже подняли свой серебристый аэростат в воздух и запустили на нем два пропеллера. Всплыв над посадочной площадкой, баллон дернулся и пошел вперед, увлекая за собой какой-то темный предмет – с виду вроде странной формы валун, поперечником с человеческий рост.
– Метеорит, – объяснил Рюмин. – В дар живущим за Стеной. Ты видел камни в Стерильной зоне? Пиратские дары. Это уже стало традицией.
– А по земле отволочь они что, не могут?
– Шутишь. Ступить в Стерильную зону – верная смерть.
– Ясно. Приходится сбрасывать с воздуха. А ты знаешь этих пиратов?
– Нет. Впервые вижу. Потому они и камень приволокли.
– Но кому-то они здесь, похоже, уже знакомы. Взгляни.
Линдсей навел камеру на третью сельхозпанель, лежавшую чуть дальше пиратского аэростата. Большую часть ее площади заполонила плесень; кое-где над нею клубился низовой желтоватый туман.
Ближе к центру панели, неподалеку от развалин северных пригородов, виднелся приземистый многоцветный купол из разнокалиберных кусков пластика и керамики. Из его шлюза выбежала толпа суетливых, как муравьи, бродяг. Поглядывая вверх сквозь стекла противогазов, они волокли за собой грубо сляпанную конструкцию из лебедок, тросов и рычагов. Затем они стали свой агрегат поднимать, пока один из его концов не нацелился в небо.
– Что это они делают? – спросил Лиидсей.
– Кто его знает… Это – Восьмая орбитальная армия. По крайней мере, они сами так себя называют. До сих пор жили затворниками.
Пиратский аэростат плыл в воздухе, бросая тени на все три сельхозпанели. Один из бродяг что-то там в механизме дернул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17