Он взглянул на танцующих девушек, и его глаза наполнились слезами.
Ц В моём воображении я вижу этих дев, погребёнными в пыли или рассеянным
и по дальним странам. Раскиданными рукою изгнания, разорванных на куски
пальцами чужбины.
Манименеш ласково улыбнулся ему.
Ц Мальчик мой, Ц сказал он, Ц если другие не услышат твоих песен, не обн
имут этих женщин, не выпьют этого вина Ц это их утрата, а не наша. Так давай
наслаждаться этими тремя вещами, а сожалеть Ц удел неродившихся.
Ц Твой патрон Ц мудрый человек, Ц сказал Ибн-Ватунан, похлопывая поэт
а по плечу. Ц Вот ты видишь его здесь, осыпанного милостями Аллаха и купа
ющегося в роскоши. И ты видел того грязного безумца, одержимого чумой. Тот
лунатик, прикидывающийся мудрецом, каркает про беду, тогда как наш трудо
любивый и предприимчивый друг делает этот мир лучше, ибо взращивает благ
ородство и просвещение. Разве может Бог покинуть такой город, полный кра
соты и очарования, ради того, чтобы сбылись отвратительные предсказания
того дурака?
Он поднял свою чашу за Эльфелилет и выпил её залпом.
Ц Но чудесный Одогаст, Ц прорыдал поэт. Ц Вся его красота затеряется в
песках.
Ц Мир велик, Ц сказал Багайоко, Ц а годы долги. Не нам претендовать на б
ессмертие, даже если мы Ц поэты. Но утешься, друг мой. Даже если эти стены и
здания рухнут, на свете всегда найдётся такое место, как Одогаст. По крайн
ей мере, до тех пор, пока люди стремятся к наживе! Шахты неистощимы, а слоно
в Ц как блох. Мать-Африка всегда будет давать нам золото и слоновую кость
.
Ц Всегда? Ц с надеждой спросил поэт, вытирая рукавами слезы.
Ц Ну и, конечно, всегда будут рабыни, Ц сказал Манименеш и улыбнулся. И по
дмигнул.
Остальные рассмеялись вместе с ним, и за столом снова воцарилось веселье
.


1 2 3 4 5 6