Автоматически совершить что-то спонтанное, сумасшедшее. Воспарить в небо. Взять неимоверную высоту. Распластаться на животе и поцеловать ногу полицейскому. Полететь на Луну, зарыться в ее белую, меловую почву и стать ее владелицей.
Поль глядел на нее с нескрываемым интересом. И она ослепительно улыбнулась ему.
На центральной железнодорожной станции Майа неторопливо пошла в дамскую комнату. Воспользовалась гигиенической машиной, выпила две чашки воды, привела себя в порядок. Миловидное лицо в зеркале, чуть покрытое испариной от принятого лекарства, огромные глаза, казалось, пылали священным огнем.
Поль обо всем позаботился. Он достал спальные места в первом классе поезда и принес маленький складной столик.
– Мне нравятся европейские поезда, – пробормотала Майа. Она сдвинула берет на затылок, обнажив высокий лоб. – Даже самые скорые, те, что большую часть пути едут в тоннелях.
– Может быть, вам имеет смысл добраться до Владивостока, – предложил Поль.
– Думаете, мне следует это сделать?
– Такова традиция нашей группы. Владивосток – крайняя точка евразийского континента. Теперь у вас есть еврокарта, а вы сами сказали, что любите путешествовать. Отчего бы не съездить во Владивосток? В одиночестве спокойно все обдумаете. Доедете до края Азии и вернетесь назад через четыре дня.
– А что бы я делала, оказавшись на побережье Тихого океана?
– Ну, будь вы одной из нас, то отправились бы в этот туманный владивостокский птайдеп, простите, я имел в виду Публичный пункт телеприсутствия, и воспользовались бы бесплатной возможностью. Наша группа создала во владивостокском ППТ постоянный спан. Любой жест, любой поступок, способный привлечь внимание сканера, будет автоматически передан по электронной почте любому пользователю нашей Сети.
– А как я узнаю, полезен или бесполезен мой жест или поступок?
– Благодаря интуиции, Майа. Если вы посмотрите другие передачи, это вам поможет. Дело не просто в человеческих суждениях – наша программа передач меняется, у нее свои собственные эволюционные стандарты. Это красота внутри красоты. – Поль улыбнулся. – Откуда человеку знать, ординарно или незаурядно то или иное явление? Да и что такое ординарность? Почему банальность при всей ее шаткости столь вездесуща? Мембрана между причудливым и скучным изначально тонка и пластична.
– Догадываюсь, что я много потеряла, не включившись в вашу Сеть.
– Несомненно.
– А почему ваша группа встречается в Праге, если вы и так общаетесь через Сеть?
Поль задумался.
– У вас есть с собой переводчик? Он работает?
– Да. Бенедетта подарила мне переводчик в «Голове». – Майа показала Полю свое алмазное ожерелье.
– Молодец, Бенедетта, я всегда высоко ее ценил. У всех приборов Бенедетты есть французский переводчик. Наденьте-ка его. – Поль прикрепил гладкую маленькую прокладку к своему уху.
Майа перебрала алмазные бусины и вставила в ухо золотое птичье гнездо. Поль заговорил по-французски.
– Надеюсь, вы меня понимаете.
– Да, мой аппарат отлично работает.
– На свете миллионы действующих переводчиков с наушниками. Это обычно в современном мире. Вы говорите по-английски, я – по-французски, что я сейчас и делаю, а машина нам разъясняет. И если посторонних шумов немного, а наша речь не перегружена жаргоном, если не слишком много людей говорят одновременно, если мы не затрагиваем контекст за пределами восприятия процессов в аппарате с его небольшой шкалой... если мы не усложняем разговор внесловесными проявлениями, например жестикуляцией или мимикой, что ж, тогда мы должны понять друг друга. – Он широко развел руками. – Если можно так выразиться, вопреки всем странностям, мы усиливаем человеческое понимание с помощью вставленной в ухо маленькой передающей мембраны.
– Вы это точно определили! Именно так она и работает.
– Глядите мне в лицо, когда я говорю. Какие-то лицевые мускулы работают, напряжение удерживает лицо в состоянии готовности к словесным движениям с их четкой последовательностью. Речь идет о французских фразах. На уровне сознания я не стараюсь придать лицу какое-нибудь выражение. На уровне сознания вы этого не замечаете. Однако значительная часть человеческого мозга контролирует мимику, а также понимание языка. Исследования доказывают, что мы можем отличить одного иностранца от другого не из-за манер, привычек или костюма, а потому, что языки формируют наши лица. Это бессознательное человеческое восприятие. А переводчик этого не делает. И Сеть этого не передает. Сеть и переводчики не способны мыслить. Они лишь передающие устройства, процессоры.
– Да, и что же?
– Итак, теперь вы смотрите на меня и слышите французскую речь, получая автоматически точную информацию через аппарат в ухе. Что-то пропадает. Что-то избыточно. Какие-то стороны вашего «я», которые вы сами не понимаете, могут почувствовать, что все это беспорядочная смесь.
Он перегнулся через стол и взял ее за руку:
– Теперь я держу вашу руку и говорю с вами по-французски. Посмотрите. Сейчас я взял вашу руку обеими руками. Я легонько поглаживаю вашу руку. Что вы ощущаете?
– Приятное ощущение, Поль.
– А какое чувство у вас сейчас, когда я заговорил с вами по-английски?
Она удивленно отдернула руку. Он засмеялся.
– Вот. Вы видите – ваша реакция демонстрирует истину. То же самое и с Сетью. Мы встречаемся с глазу на глаз, потому что наши встречи дополняют работу Сети. Дело не в том, что Сеть лишена человеческих эмоций. Напротив, Сеть работает сугубо эмоционально, в очень узком канале. Мы встречаемся для того, чтобы подпитывать наше серое вещество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120