– А вас?
– Майа.
Бретт пересекла проход и подсела к ней.
– Я рада познакомиться с вами, Майа.
– И я тоже, Бретт.
– Я поеду в Европу, – уверенно произнесла Бретт и снова зашарила в своем рюкзаке. – Возможно, в Штутгарт. Это самый крупный центр искусств во всем мире. Вы когда-нибудь бывали в Штутгарте?
– Я несколько раз была в Европе. Но недолго.
– А вы были в Штутгарте после того, как его перестроили?
– Нет.
– А в Индианаполисе вам приходилось бывать?
– Я как-то была там через телеприсутствие. Сейчас Индианаполис несколько пугает.
Бретт предложила Миа бумажную салфетку, которую достала из рюкзака. Миа с благодарностью взяла ее и вытерла нос. Ее носовые платки больше ни на что не годились. Они были совершенно мокрые. Бретт с нескрываемым любопытством посмотрела на нее.
– Вы не так уж много путешествовали в последнее время, верно, Майа?
– Да. Кажется, совсем немного.
– А вы не хотите попутешествовать вместе со мной? Может быть, я сумею вам кое-что показать. Как вы на это смотрите?
Миа была удивлена и растрогана. Не слишком вежливое приглашение, однако девушка пыталась быть любезной.
– Хорошо. Я согласна.
На следующей остановке Бретт помогла ей выйти из автобуса. Они спустились по Филмор. Улица была густо обсажена деревьями, которые методично подравнивали, объедая их, жирафы. Миа считала, что жирафы совершенно безвредны, хотя они были самыми большими животными, свободно гуляющими по Сан-Франциско. Кто-нибудь в мэрии должен теперь ими заняться.
Сначала Бретт шла быстро и беззаботно. Она бежала впереди Миа, но потом приостановилась и постаралась приноровиться к медленному шагу спутницы.
– Вы же можете довольно быстро ходить, – заметила девушка. – Скажите правду, сколько вам лет?
– Я приближаюсь к столетнему юбилею.
– Вы никак не выглядите на сто лет. Наверное, вы привыкли следить за собой.
– Просто я очень осмотрительна.
– Но у вас, очевидно, остеохондроз или еще какой-нибудь тяжелый недуг?
– У меня болит блуждающий нерв, – сказала Миа. – По ночам бывает боль в суставах. Да к тому же астигматизм. – Она улыбнулась. Это была интересная тема. Миа вспомнила, как незнакомцы начинают вежливо болтать о погоде.
– У вас был любовник?
– Нет.
– А почему?
– Я слишком долго была замужем. А когда наш брак распался, эта сторона жизни уже не казалась мне важной.
– А какая сторона жизни для вас сейчас важна?
– Ответственность.
– Это как-то не вдохновляет.
– Это не вдохновляет, но если вы лишены ответственности, то не можете должным образом о себе заботиться. Вы разболеетесь и рассыплетесь на части.
Азбучная истина прозвучала довольно глупо, неуместно и мрачно, особенно для юной женщины.
– Когда вы так долго живете, – осторожно предположила Миа, – то у вас полностью меняются установки. Вы иначе относитесь к миру, политике, деньгам, религии, культуре, короче, ко всему человеческому. И эти установки – свидетельства вашей ответственности, они приносят вам пользу, вы сами их формируете. Вы должны много и хорошо работать, чтобы общество могло преуспевать. Для достойного гражданина всегда найдется много работы. А она требует самопожертвования.
– Конечно, – проговорила Бретт и рассмеялась, – я как-то забыла об этих сторонах жизни.
Бретт провела ее по магазинчикам рядом с «Хайятом». Там собралась немалая толпа, гревшаяся на скамейках, покупавшая что-то с лотков и потягивавшая целебные настойки в кафе. Двое полицейских в розовых форменных мундирах сидели на велосипедах и наблюдали за покупателями. Впервые за долгие годы Миа уловила, что копы смотрят на нее с подозрением. Скорее всего, из-за спутницы.
– Вы здесь бывали? – спросила Бретт.
– Конечно. Видите этот антикварный магазин? Там продают старые медийные безделушки. Иногда я покупаю там кое-какие канцелярские товары.
– Надо же! – восхитилась Бретт. – Я всегда гадала, что за люди посещают эту страшненькую старую лавчонку.
Бретт юркнула в темный крохотный магазинчик с дверью из красного дерева. Там торговали подержанной одеждой, одеялами и дешевой бижутерией. Миа не заходила туда ни разу в жизни. В магазине сильно, почти одуряюще пахло, словно лежалой ванилью. На стенах была плесень. На застекленном прилавке лениво растянулась спящая кошка. Ни одного человека поблизости видно не было. Бретт направилась в угол, где висела одежда.
– Идите сюда, посмотрите, тут тряпье по моим моделям.
– Все это?
– Нет, не все, конечно, – уточнила Бретт, пробираясь сквозь груды одежды. – Но вот это – мой дизайн. И это, и вот это. Я хочу сказать, что разрабатывала модели, а Грифф их кроил и шил.
По нахмурившимся бровям Бретт Миа догадалась, что Грифф и есть ее сердитый приятель.
– Со стариканом мистером Кирогой мы заключили договор, он продает наши изделия.
– Это очень интересные модели, – отметила Миа. – Оригинальные.
– Они действительно вам понравились?
– Конечно понравились. – Миа сняла с вешалки красный жакет. Он был сделан из надувного жатого пластика, со вставками, на вид нечто среднее между кожей, брезентом и жеваными сладостями на желатиновой основе. Жакет был красный, как сладкое яблоко, но на локтях, воротнике и обшлагах красовались заплаты тускло-синего цвета. На нем было множество надувных карманов с пуговицами, а под воротником спрятан красный капюшон от дождя.
– Видите, как все продумано хорошо, – похвасталась Бретт. – И в нем даже нет батареек. Он весь выкроен. Плюс модуль Юнга в волокнах.
– А из чего он сделан?
– Из эластомеров и полимеров. Немного керамических волокон для верхних частей. Понимаете, он подходит для любой погоды и годится для путешествий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120