- Это само собой. А главное, я хочу посчитаться за смерть ребят и Бена.
- Бен был твоим телохранителем?
- И другом, - добавил Гуткин.
- Вроде Семы, который у дверей, - усмехнулся Константин: - Тело хранитель. Он охранил твое тело, Боб. Насколько мне известно, первый случай выполнения прямых своих обязанностей.
- Не говори так, Лара.
- А как мне говорить, если ты все время в сторону?
- Это ты все время в сторону. Кто речь о телохранителях завел?! уличил его Гуткин и, удовлетворившись, приступил к деловой части: - Ты спрашиваешь, что мне известно об этих скотах, и я опять повторяю: ничего. Но у меня есть ниточка к ним.
- Давай ниточку, - согласился и на такую малость Константин.
- Дам, - пообещал Гуткин. - Но заранее предупреждаю: все, что я тебе сейчас скажу, не может служить официальными моими показаниями и в любой момент я могу отказаться от них.
- Видно, сильно ты нагрешил, Боб.
- Слушать меня будешь? - взъярился Гуткин.
- Ну нагрешил и нагрешил. Чего орать-то?
- Когда возродился подпольный футбольный тотализатор, - элегически продолжил Гуткин, - я, честно признаюсь, решил использовать свое знание футбольного мира и многолетние тесные связи в нем для того, чтобы крупно заработать и одновременно прищемить хвост темным владельцам тотошки. Во залудил! - сам восхитился своим красноречием Гуткин.
- То есть их купленные игры перебить своими купленными играми, тотчас сообразил Константин. - Три игры на юге - твои?
- Все не так просто, Лара. Если идти до конца, то до меня не дойдешь, нету меня в этом деле. Но если всерьез и по-честному, то все провернул я.
- И много на этом взял?
- В том-то и дело, что ни хрена! - вновь осерчал Гуткин. - Даже в убытке остался.
- Это ты-то? - страшно удивился Константин.
- Я, я, именно я! - прокричал Гуткин, дернулся и, естественно, потревожил сломанные руки. Поскулил слегка.
Константин вежливо дождался момента, когда утихли страдания собеседника.
- И не подстраховался? Не верю.
- Если бы я напрямую действовал, то, конечно, бы подстраховался. Но моими были только бабки. Всю операцию в автономном плавании проводил один мой человек, про которого никто не знает, что он мой человечек.
- Что за человечек, Боб?
- Смогу ли я тебе его назвать - будет ясно в конце нашего разговора. А пока давай разговаривать без лишних имен.
- Хрен с тобой. Давай.
- Так вот, эти суки, уж не знаю каким образом, все просчитав, вышли на моего человечка. Хотя и догадываюсь, каким образом. Мой человечек - фигура довольно известная в футбольных кругах именно южного региона...
- И в криминальном мире того же региона, - перебив, добавил Константин. - Хочешь, назову фамилию, имя, отчество, год рождения, а также рост и вес твоего человечка?
- Ну назови, назови!
- Севка Субботин, Всеволод Робертович Субботин, пятьдесят девятого года рождения, рост - один метр семьдесят восемь сантиметров, вес в восемьдесят шестом году - семьдесят два килограмма.
- Сейчас он толстый, - только в одном не согласился Гуткин и обиженно поинтересовался: - Как догадался?
- Балда ты, Боб. Он же с Ростова, с интернатских лет с тамошней уголовщиной повязан. Потому и у нас больше сезона не задержался. Ты же помнишь, каким брезгливым был наш интеллигент Николай Васильевич. Как только про его блатные делишки узнал, так в момент и выставил. Даже Васильич, человек не от мира сего, узнал! Севка же первый, на кого пальцем укажут при любой сомнительной ситуации. Нет, ты - не конспиратор, Боб! При таком твоем чутье - загадка, как ты в бизнесменах оказался, да еще, говорят, и процветаешь.
- Иссяк? - злобно полюбопытствовал Гуткин. - Он что- мешок денег за спину и по командам, да? Ни в одном случае он не позволил себе прямых контактов. Все по меньшей мере через два колена.
- Вот они по цепочке и вышли.
- Ты, Лара, давай выбирай: или слушать меня будешь, или свою сообразительность показывать.
- Ну, извини. Слушаю тебя, слушаю.
- Так вот. Через четыре дня после того, как мы кон сорвали, является ко мне Севка и - весь в слезах и соплях - в ноги. Не хочешь, говорит, моей смерти, тогда отдай весь выигрыш. Я по доброте душевной...
- ...и от страха перед неведомыми извергами... - перебив, дополнил Константин.
- ...и от страха перед неведомыми извергами, - яростно подтвердил Гуткин, - отдал ему те сто пятьдесят тысяч, а их штраф в полста он сам заплатил.
- А ты говоришь - в убытке. При своих остался.
- А накладные расходы? - возмутился Гуткин. - Двадцать пять кусков на ветер!
- Мы деньги считаем или о деле говорим?
- О деле, - остыл Гуткин. - Я ненавязчиво попытался узнать от него, кто его тряс, но он ни в какую. В общем, напуган до хронического поноса.
- Ну и что ты предлагаешь?
- Чтобы Сырцов его повторно потряс. Как профессионал.
- А он опять в отказку.
- Лара, Севка - не пальцем деланный и после этого взрыва понимает, что им отделаться от нежелательного свидетеля - раз плюнуть. А он нежелательный. Для него выбор: или в неопределенности под страхом жить, или, рискуя, навсегда покончить с источником страха. Севка - паренек отчаянный. Можно попытаться. Под гарантию, конечно, что он в любом случае останется в стороне.
- Никаким образом он остаться в стороне не сможет, Боб, ты это прекрасно понимаешь. Просто так его выдернуть невозможно. За ним - хвосты.
- Так пусть Сырцов ему пообещает обрубить хвосты!
- А если это будет не в возможностях Сырцова?
- Главное, пообещать, Лара. - Гуткин устал. Устал говорить, устал убеждать, устал держать голову над подушкой. Уронил затылок на веселенькую наволочку и вперил взгляд в белый потолок.
- Севка Сырцова не подпустит, - сказал Константин.
- Тебя-то подпустит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128