! - в запале прокричал Константин и тоже смежил веки. Как ни странно, почти сразу к нему пришел успокаивающий сон. Они спали до Москвы.
* * *
Михаил Семенович Кобрин прорвался на летное поле потому, что за пятьдесят баксов завербовал нечто плюгавенькое из обслуги аэропорта. Обнимая плюгавого за форменные синие плечи, менеджер и продюсер поп-звезды ждал у трапа, когда явит себя яркому утреннему московскому солнцу его непредсказуемая подопечная.
Первыми дробной рысью сбежали по трапу летчики, инженер и штурман, потом хлынул, неизвестно зачем торопясь и толкаясь, путешествовавший люд. Толпа на трапе рассосалась минут за пять и соединилась вновь у двух подкативших автобусов. И только после этого на верхней площадке трапа воздвигся Артем. Постоял, посмотрел вдаль.
- Тема! - позвал его Михаил Семенович.
Артем опустил глаза и увидел внизу отца-командира. Обрадовался страшно:
- Михаил Семенович! А я стою, думаю: что делать?
- Ты не думай, Тема, - посоветовал многоопытный продюсер. - Тебе это не нужно. Где она?
- Идет. Сей час выйдет.
- С футболистом?
- С футболистом, - подтвердил сверху футболист. Они с Дарьей уже встали рядом с охранником. Не отпуская плечи труженика пятого океана, Михаил Семенович возликовал:
- Здравствуйте, родные мои! Уж как я рад, даже и не знаю!
- Мишка, а это кто? - спросила Дарья, глазами указав на плюгавенького.
- А это - наш благодетель, Дашенька. И проводник. Он нас отсюда тайными тропами выведет. У основного выхода тебя уже порядочная кодла поджидает.
- Откуда узнали? Я же тебя просила, чтобы ни одного журналиста...
- Я думаю, что кто-то из моих молодцов им отстучал. Ну да ладно, потом с ними разберусь. А сейчас - огородами, огородами и к Котовскому.
Михаил Семенович, как в полонезе, подхватил протянутую ручку спустившейся на асфальт Даши, а местный служитель хриплым от волнения голосом попросил у его партнерши:
- Товарищ Дарья, можно у вас автограф взять?
- Можно, можно. Только побыстрее, - за Дарью ответил Михаил Семенович. Пока Даша расписывалась в замызганной записной книжке, продюсер уже отдавал распоряжения Артему:
- Квитки багажные у тебя? Тогда за багажом. С чемоданами поедешь на "Волге". Она на стоянке стоит. За рулем Володька. Мы тебя ждать не будем. Мой "линкольн" у служебной калитки. Заберешь багаж и сразу ко мне на Ломоносовский.
- Будет сделано, босс, - радостно подчинился приказу Артем и побежал через поле прямиком к главному входу.
А получивший автограф проводник повел их огородами. У малозаметной калитки Михаила Сергеевича, Дарью и Константина ждал неумеренно длинный "линкольн". Но не только он. Двое, один из которых был с фотоаппаратом, нетерпеливо топтались в малом отдалении от машины.
- Вот ведь паразиты! - не столько огорчился, сколько восхитился Михаил Семенович. - И здесь достали!
- Дарья! - завопил тот, что без аппарата. - Несколько слов для нашей и вашей газеты!
- Да пошел ты! - за Дарью ответил Константин. Дарья же рванулась к задней дверце "линкольна".
Но тот, что с фотоаппаратом, был опасен и быстр. Он перекрыл Дарье путь к лимузину и стремительно отщелкал три ее крупных плана. Даша оттолкнула фотографа и, уже не спеша, устроилась на заднем сиденье. Фотограф сделал свое дело и успокоился. Но тот, что должен был сочинить подписи под фотографиями, не унимался. Бесстыдно заглядывая в салон автомобиля, он прокричал, чтобы было слышно через толстое стекло:
- Дарья, ты случайно не знаешь, кто соорудил для тебя этот гениальный рекламный трюк?!
Константин левой рукой за плечо развернул голосистого, а правой на полную силу врезал ему в челюсть. Журналист, отлетев от машины, упал. Поднявшись, осторожно пощупал свою больную челюсть и, с трудом раскрывая рот, пообещал Константину, который уже устраивался рядом с Дашей:
- Я еще припомню тебе это, футболист!
А из-за угла громадного багажного склада уже высыпало неизвестно кем проинформированное основное журналистское стадо. С микрофонами, с портативными магнитофонами, диктофонами, кинокамерами, видеокамерами...
- Гони! - в ужасе завопил Михаил Семенович, стремительно рухнув на переднее сиденье. Водитель рванул с места и, не церемонясь, проложил путь сквозь шалую толпу.
Когда выехали уже на Киевское шоссе, первым заговорил Михаил Семенович.
- Со всеми разберусь, - совсем тихо пообещал он и обернулся к заднему сиденью. - Много о вас наслышан, Константин, но вот увиделись мы в первый раз. Теперь будем знакомы по-настоящему.
- А ведь мы с тобой давным-давно знакомы, Мишаня,- элегически вспомнил Константин. - И ой как по-настоящему.
- Не припоминаю... - растерянно промямлил продюсер.
- Неужто все забыл? Мы еще в юношеской сборной тебе из-за бугра шмотки на продажу привозили. А ты фарцевал.
- Вот ведь память! - восхитился Михаил Семенович. - Сколько лет прошло-то? Пятнадцать? Шестнадцать? Правильно поет Градский, "как молоды мы были"!
* * *
"Линкольн" свернул с Ломоносовского к элитному трехэтажному поселку за красивой оградой, в котором один из коттеджей, рассчитанный на три семьи, принадлежал единолично Михаилу Семеновичу Кобрину. Как говорят французы, ноблес оближ.
"Линкольн" поспешно нырнул в гараж, и Константин с Дарьей, ведомые энергичным Кобриным, внутренней лесенкой поднялись в апартаменты. Остановившись посреди холла, Дарья вдруг призналась себе и всем:
- Я будто вся дерьмом измазанная.
- Минутку обожди, потом я тебя в ванную отведу, - сострил Кобрин. - А сейчас я, братцы вы мои, повиниться хочу. Я кинул вам подлянку, но крайне всем нам необходимую. - И замолк, виновато переводя жуликоватый взор с Константина на Дарью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128