Зачем? Александр Иванович вздохнул и, стараясь не смотреть на вход,
приложился к водочке. Лабухи, интеллигентно пропуская газ через носы,
неспешно смакуя, сосали шампанское.
- Прикольный кайф! - с удовлетворением оценили напиток барабаны.
- Бухалово в оттяжку, - подтвердила диагноз бас-гитара.
- Как на тусовке, - подвел итог лидер.
- По-русски вы умеете? - вежливо осведомился Александр Иванович. -
Или мне начать на фене болтать?
- А можете? - удивился лидер.
Александр Иванович не счел нужным отвечать на этот вопрос. Сам
спросил:
- Тебя как зовут?
- Дэн, мой любезный папик.
- На русский переведи.
- Дмитрием предки обозначили.
- Тогда уж не Дэн, а Дэм.
- Дэм - это семеновское издательство, а Дэн - имя.
- Кличка, - поправил его Александр Иванович.
- А крутой чувачок, - понял Дэн.
- Зови меня просто Александр Иванович. - Поговорил, пропустил
побыстрее неопределенность предощущения, и вот он, процесс поправки: кровь
по жилочкам, тепло под рубашкой, ощущение удобства и свободы, чистота
цветов и резкость наблюдаемой картинки. Мир прекрасен, и еще
большая-большая жизнь впереди, несмотря на шестьдесят с хвостиком.
В буфет неторопливо вошел отряд. Впереди - переводчик, затем господин
в твердой шляпе, сопровождаемый двумя омоновцами с автоматами, в
арьергарде - представитель компетентных органов.
- Ничего себе мажора спецназ свинтил! - удивился вокал, от нечего
делать наблюдая появление отряда.
- Господина не арестовали, господина сопровождают, - возразил
разобравшийся в лабуховском сленге Александр Иванович, первым и
всеобъемлюще прочитавший про эту группу.
- Это почему? - усомнился вокал.
- У арестованного кейс отобрали бы, - пояснил Александр Иванович для
начала.
Господин в твердой шляпе и представитель компетентных органов
уселись, переводчик направился к стойке, омоновцы остановились у стола.
Переводчик без очереди отоваривался у буфетчицы пепсиколой, омоновцы
перекрестно наблюдали за двумя входами, представитель внимательно изучал
лица посетителей буфета, а господин скучал.
Не снимая перчатки, господин левой рукой наполнил свой стакан
пепси-колой, с наслаждением попил. Остальные члены отряда не пили.
- Серьезный груз у господина, - сказал Александр Иванович. - Кейс-то
на наручнике.
- А вы кем будете, Александр Иванович? - строго спросил Дэн.
- Я-то? Я пенсионер.
В буфет ворвалась бурная Галина Георгиевна, придирчиво осмотрела
присутствующих, увидела Александра Ивановича, обрадовалась и возмутилась:
- Посадка идет, а вы здесь водку пьете!

5
Уже расселись по местам, уже проследовал в пилотскую кабину
озабоченный и суровый экипаж, уже дарили улыбки направо и налево гуляющие
по проходу стюардессы, уже начали подвывать двигатели.
В полупустом салоне устраивались по желанию. Александр Иванович
пожелал быть рядом с Галиной Георгиевной, а рок-группа - поблизости от
них. Рокеры главные футляры сдали в багаж, в салон же взяли ручную легкую
акустику.
Теперь бы на взлетную полосу. Но дверь все не закрывали, ждали
кого-то.
Наконец к трапу (Александр Иванович и Галина Георгиевна смотрели в
иллюминатор) подлетела черная с московским номером "Волга", из которой
прямо-таки выпорхнул до невозможности элегантный субъект и бойко взбежал
по ступеням. В салоне он, ни на кого не глядя, проследовал в первый класс.
- Дипломат, - догадалась Галина Георгиевна.
- И большой говнюк, по-моему, - грубо дополнил Александр Иванович. Не
нравились ему дипломаты. Зятек у него дипломатом был, женин брат. Про того
он уже точно знал, что говнюк.
- Говнюк он, может быть, и говнюк, - свободно согласилась Галина
Георгиевна, - но его ждали. Сейчас полетим.
- Не его, - уверенно возразил Александр Иванович и кивнул в
иллюминатор.
В эллипсоидной раме иллюминатора была любопытная картинка: знакомый
отряд в рутинном порядке двигался к трапу. Омоновцы остановились у первой
ступеньки и замерли, подобно почетному караулу. Представитель и переводчик
пожали господину руку, и господин, имея в правой руке кейс, в левой
придерживая шляпу, молодецки взбежал наверх.
Господин проследовал путем дипломата. Тотчас глухо лязгнула тяжелая
дверь, герметизируя салон, и сразу же самолет тронулся с места.
Подрожав от напряжения и набираемой мощи на старте взлетной полосы,
самолет сначала быстро побежал, а потом поднялся в воздух, ощутимо меняя
положение салона из горизонтального на полувертикальное.
Закладывало уши. Александр Иванович недовольно открывал рот,
освобождаясь от неприятных ощущений. Галина Георгиевна снимала эти
ощущения другим способом - оживленно заговорила:
- Слава Богу, полетели!
- Полетели, полетели, на головку сели! - пролепетал Александр
Иванович.
- Это вы к чему? - подозрительно поинтересовалась она.
- Репетирую. В гости к внучке лечу.
Действительно, к внучке. Но не к своей, к сожалению. Не было у него,
старого пня, своей. Вот и пристроился любить, как свою, спиридоновскую
Ксюшку. Бескорыстно радостную улыбку при виде его, счастливое удивление
миру, открываемому ежеминутно, беззащитное маленькое гибкое и сильное
тельце, нежные ребрышки под ладонью... Он встряхнулся и вспомнил:
- Курить хочется.
- А я не видела ни разу, чтобы вы курили.
- Шесть штук в день по расписанию, не считая чрезвычайных
обстоятельств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21