- Разве не так?
- И мне помог тоже! Изящно обосрал с головы до ног!
- Не тебя, а ваши порядки.
- Трепотня и демагогия эта ваша статья! - раздраженно закончил
Смирнов.
- Зато Алик будет в порядке, - не опровергая его, отметил Владлен.
Помолчали все, понимая, что после такой статьи у Алика действительно все
будет в порядке.
Греков поднялся:
- Ну, мне пора. Алик, будь добр, проводи меня немного. Мне тебе пару
слов надо сказать.
Они Шебашевским вышли к Ленинградскому шоссе и мимо автодорожного
института направились к метро "Аэропорт".
- Спасибо, - выдавил наконец из себя Алик.
- Не за что! - легко отмахнулся Владлен и добавил: - А у меня к тебе
маленькая просьба...
- Излагай. Я теперь тебе по гроб обязан.
- Ничем ты мне не обязан, - сказал Владлен. - А я тебе буду
по-настоящему благодарен, если ты захочешь выполнить мою просьбу. Как ты
знаешь, с понедельника я начинаю сдавать экзамены на вечерний юридический.
Конечно же, меня примут. И я уверен, что историю там, устную литературу я
сдам легко. Но вот за сочинение немного опасаюсь. А хотелось бы нос
утереть всем, чтобы со всеми пятерками...
- Хочешь, чтобы я сочинение написал? А как?
- Раз плюнуть, Алик. На листке фотографию переклеим, кто там
разбирать будет! А сочинение пишут всем кагалом, вечерники всех
факультетов. Человек триста. Пойди там разберись. Это будет ровно через
неделю, в следующую пятницу.
- Сделаю, Влад, - заверил Алик.
- Помни, за мной - не пропадет.
Они пожали друг другу руки, и Владлен спустился в метро.
Алик вернулся в сильно прокуренный уют приоровского дома. Лешка, как
мог, подтренкивал на гитаре, а Саня, Виля и Костя, расплывшись по
громадному дивану, громко и хорошо пели:
Выстрел грянет,
Ворон кружит.
Мой дружок в бурьяне
Неживой лежит.
А дорога дальше мчится,
Кружится, клубится.
А кругом земля дымится,
Родная земля.
Эх, дороги -
Пыль да туман.
Холода, тревоги,
Да степной бурьян.
В следующую пятницу Алик благополучно написал грековское сочинение, а
в субботу ехал в подшефный колхоз, в деревню Дуньково, направленный туда
рассудительным начальством, которое твердо знало, что он герой-то,
конечно, герой, но лучше ему пока быть подальше.

Скверное это дело, - пить водку в кузове грузового автомобиля на
полном ходу. Из горлышка еще так-сяк, но Алик не умел из горлышка. Кричали
девчата, и ребята из цехов.
- Александр Иванович, просим, Александр Иванович, давайте!
Машина шла по сравнительно ровному Волоколамскому шоссе, но шатало
таки порядочно: горлышко три раза опасно ударилось о край гладкого
стакана, вызвав тонкий и веселый звон. Алик опрокинул стакан в себя, и
водка пошла под язык, в нос, по углам рта и - частично - в горло.
Непопавшее туда он жевал и заглатывал. Он страдал и плакал.
- Летят утки, летят утки...
- ...Да два гуся, - запели девчата из типографии. Отходили на конус
большие леса вдоль дороги, было пасмурно, отлетая, вяло пролетали галки, а
где-то далеко летели утки и два гуся! Алик пробрался к кабине - поближе к
девчатам - и стал подпевать. Он сейчас любил всех девчат, но подсел к
хорошенькой блондинке Асе.
- Пьяненький, - тихо сказала Ася. Песня кончилась, и девчата
заговорили. Поэтому Алик ненавязчиво прижался к теплому Асиному боку. Ася
нерешительно пошевелилась. Тогда он обнял ее за талию, и она сразу же
громко сказала:
- Ох, девочки, колхоз этот мне совсем уж не нужен. Колька на неделю
приехал, Клава. Ты его знаешь? - крикнула она в угол. - А я - на месяц в
колхоз загремела. С кем теперь погуляешь в удовольствие.
Она стремительно обернулась к Алику, он увидел ее удалые глаза,
заробел и убрал руку. Она отвернулась, и он опять обнял ее за талию.
Уставшие от дороги и водки, все замолчали. Алик положил голову на Асино
плечо и стал подремывать. Изредка встряхивало, и тогда он виском ударялся
о какую-то костяшку из худенького Асиного плеча, от которого пахло бедным
жильем и большой семьей.
- Через десять минут на месте! - громогласно объявил рыжий Тимка из
электроподстанции. Зашевелились все.
- А где мы здесь жить будем? - спросила Ася, еще раз резко, на
мгновенье обернувшись к Алику. Шутила, видно, с ним.
- Это ты у председателя спросишь, - ответил Тимка.
- Я спросил сегодня у менялы,
что дает за полтумана по рублю:
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное "люблю".
Ася замолкла.
Та, что звалась Клавой, попросила:
- Ася, дальше.
А Тимка мрачно сказал:
- Меняла - председатель ответит тебе по-русски кратко. Большой
барбос.
Машина въехала в село Буньково и вскоре остановилась. Все еще сидели
по лавкам, когда через борт заглянула в темный кузов хитрая
славяно-азиатская харя.
- А что это за рожа? - басом поинтересовалась Ася.
- А это председатель, - тонким голосом ответил Тимка.
Председателева харя добро заулыбалась, съежилась от искусственной
радости и произнесла:
- Сразу видно: москвичи приехали. Рад приветствовать!
- Тимофей, ты? - обеспокоился председатель.
- Ребята, он ласковый! Значит, придется лес возить, - догадался
Тимка.
- Я, родной, я. - Тимка перегнулся через борт, снял с председателя
кепку и трескуче поцеловал его в лоб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69