Полуторка тронулась.

На дачу, на дачу! Катили по Ярославскому, Дмитровскому,
Ленинградскому, Можайскому, Калужскому, Рязанскому шоссе полуторки и
трехтонки, набитые нарочито небогатым дачным скарбом. Матрасы и одеяла,
корыта и умывальники, табуретки и столы, керогазы и примусы, ночные горшки
и зеркала. Прочь от надоевшего за зиму города, прочь от коммунального
многолюдства, прочь от знакомых лиц, избитых каждодневных единообразных
перемещений, прочь от столичной неволи. К улочкам, заросшим желтыми
одуванчиками, к вечерней - с туманом - прохладе, к извивающейся речушке, к
волейбольным площадкам меж сосен, к выдуманной дачной свободе.
Роскошествовали в собственных, ютились у знакомых, снимали у
круглогодичных. Ввергали семейный бюджет в кризисное состояние, залезали в
долги, отказывали себе в самом необходимом... Но - на дачу, на дачу!
Для того чтобы ни свет ни заря мчаться под нежарким солнцем раннего
утра к электричке, для того чтобы поздним вечером, изнемогая под
непосильной тяжестью авосек и рюкзаков, возвращаться к временному своему
очагу и тут же засыпать от усталости на неудобной раскладушке.
Но не таков был Леонид Михайлович. Поселив семейство в Кратове, то ли
у дальних родственников, то ли у ближайших друзей, он посещал милый
теремок на берегу пруда лишь в выходные дни, отдавая будни трудам и
заботам в Москве.
Ужасно деловой, он в синем сатиновом халате метался, руководяще
размахивая руками, по производственным помещениям и территории артели, в
солидном костюме из чисто шерстяной ткани "Метро" навещал свое
кооперативное начальство, в бобочке из крученого шелка требовательно
появлялся у смущенных смежников. Работа.
Вечерами - заботы. Заботился он о тридцатилетней искусственно
платиновой блондинке Зиночке Некляевой, чей бревенчатый обихоженный домик
в селе Хорошеве, охраняя покой владелицы, он навещал ежевечерне и, как
водится, охранял его еженощно.
Золотая рыбка (на посылках) Дмитрий Спиридонович Дудаков при Зиночке
исполнял обязанности чичисбея, ловя ее желания и угадывая ее капризы.

- Квартира на Зацепе, дача в Кратове, артель, домик в Хорошеве, -
загибал пальцы Смирнов. - Неделю водите, и только-то?!
- И только-то, - раздраженно откликнулся Казарян. - Больше никуда и
ни с кем.
- Не узнаю тебя, Рома, - укорил Смирнов. - Неужто трудно блондинку
Зинку пощупать, пока Леонид Михайлович горит на работе?
- Не беспокойся, со временем пощупаю, - пообещал ему Казарян, и от
такого обещания Смирнов, естественно, забеспокоился:
- Я в переносном смысле говорю.
- Я тебя так и понял.
- Зинкин дом и дворовая пристройка - наиболее перспективные объекты,
- подал голос Ларионов.
- А почему не дача?! - возразил Смирнов. - Дача-то наверняка куплена
на его деньги подставным родственничком.
- Людей там много, Саня, - разъяснил Ларионов. - Близких и дальних
родственников. Каждый смотрит в оба и мечтает увидеть что-нибудь такое,
что поможет вырвать у богатого главы семейства хоть малую толику.
- Дудаков?
- Этот вообще комнату снимает. Кстати, с ним бы по картотеке
пройтись. До того сер, что следует обязательно проверить.
- Он сер, а ты, приятель, сед, - перефразируя Крылова,
продекламировал Казарян.
- Сед я, - сказал Смирнов. - Ростов запросили?
- Запросили. Приметы отправили, теперь картинок для опознания ждем.
Только что это дает? Ну, опознает его мой осведомитель, и что? Берников
откажется, домушник откажется - следов-то никаких не оставил - и все.
Только спугнем их. Коллекцию надо у Берникова искать, - сделал вывод
Ларионов.
- А ведь если бы не амнистия, Берников не рискнул бы, - вдруг сказал
Смирнов. - А тут разгул, так сказать, преступности. Тогда можно хватать
под шумок, кто в этом навороте разберется. Он и схватил. Цап - и сидит
тихонько, в норку забившись.
- К чему твой психологический экскурс? - поинтересовался Казарян.
- Характер гражданина Берникова это проясняет. И обывательскую его
ограниченность в оценке событий, - ответил Смирнов.
- Все общие рассуждения, Саня. А как его с поличным прихватить? -
вздохнул Ларионов.
- Исходя из общих рассуждений, - невинно ответил Смирнов.
Зиночке было скучно оттого, что Леонид Михайлович, как всегда по
воскресеньям, отбыл в Кратово. Она прямо и заявила об этом Дудакову,
который тоже не прыгал от веселья:
- Скучно, Митька!
- Давай водки выпьем, - нашел Дудаков выход из положения.
- Тебе только бы нажраться! - поморщилась Зина и предложила сама: - А
что, если в Татарово на пляж махнуть?
- Спятила! Вода еще знаешь какая холодная?!
- А мы загорать. - Она глянула в окно, стала убирать со стола грязную
посуду и остатки царского завтрака. - День-то какой!
Дудаков понял, что сопротивляться бесполезно. Изволил только тактично
намекнуть:
- Бутылочку бы с собой нелишне захватить.
День-то какой! Еще по-весеннему трепетна и мягка
пронзительно-зеленая, светлая листва, а уже жаром отдает от асфальта.
Зина сразу взяла быка за рога: в ожидании неторопливого воскресного
троллейбуса стала загорать, закрыв глаза и подставив лицо лучам яростно
палившего с безоблачного неба солнца. Два паренька подтянулись к остановке
и стали ждать троллейбуса.
В троллейбусе-то еще лучше. Влетел в открытые окна теплый ветер и
стал гулять среди немногочисленных пассажиров, заставляя трепетать, как
знамена, женские косынки, круглым горбом надувая мужские рубашки, лохматя
волосы и принуждая всех радостно щуриться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69