— Я ему позвоню. Так что иди без страха, — ободрил его Анатолий Яковлевич.— А с изумрудами как? — напомнил Барсуков.— Тут, Паша, дело сложнее, — Анатолий Яковлевич опять взял в руки фото. — Ишь как глазки пучит! Каждый карат по сорок, а?— Приблизительно, — подтвердил Барсуков. — Но как быть-то?— Заказ, только заказ на выплавку, — категорично заявил старый ювелир. — И делает это один человек, занятой по горло.— Посодействуйте, Анатолий Яковлевич, срочно нужно! — почти взмолился Барсуков.— Через неделю, не раньше, — отрезал старик. — И то, если я попрошу, а ты хорошо заплатишь.— Плачу с запроса! — почти закричал Барсуков.— Ехал на ярмарку ухарь-купец, — спел-проворчал Анатолий Яковлевич.
Милицейский «Форд» примчался к 108-му отделению с непозволительной скоростью, круто присев, затормозил, выбросил из своего нутра капитана милиции Шевелева в полной форме и исчез без следа. Шевелев ворвался в дежурную часть и высокомерно осведомился у Паршикова:— Бугор в яме?— У нас бугров — как на Среднерусской возвышенности, — хмыкнул майор. — Которого тебе?— Самого главного! — торжествующе выдал Шевелев.Паршиков нажал кнопку селектора и доложил:— Товарищ подполковник, Шевелев прибыл… Посылаю, — и кивнул капитану: — Иди, путешественник.… — За семь часов обернулся, товарищ подполковник, — докладывал Шевелев Котову. — Благодаря вам. Вот машина так машина! В отделение для оперативной работы хоть бы одну такую. Зачем она в управлении? Начальников катать?— Твое дело, Шевелев, преступников ловить, а не рассуждать, — без энтузиазма цыкнул на него Котов. — Ну, есть успехи?— Разрешите доложить, товарищ подполковник! — вытянулся Шевелев.— Никольскому, — не дал ему продолжить Котов.— Так он некоторым образом раненый… — засомневался оперативник.— Некоторым образом… — передразнил Котов. — В ж…у, а не в голову. Он на это дело через своих агентов вышел, он его ставит, ему и карты в руки.— Так и вы, товарищ подполковник, из оперов… — завуалированно польстил начальству Шевелев.— Эх Шевелев, Шевелев, — косвенно пожаловался на судьбу Котов и спел ему на прощание довольно музыкально: — Где мои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где мой черный пистолет? На Большом Каретном… Шагай к Никольскому, капитан, — заключил он.…По забывчивости Шевелев ткнул пальцем в кнопку звонка, тут же спохватился и толкнул дверь. Дверь отворилась, но было поздно: по коридору навстречу гостю, опираясь на палку, хромал Никольский.— Чего это вы ходите? Вам лежать положено! — возмутился Шевелев.— Я, Митя, в мамином медицинском справочнике вычитал, что при ушибе суставной сумки неподвижность не есть радикальный метод лечения, — важно объяснил свое вертикальное положение Никольский и решительно пресек беседу о здоровье строго деловым вопросом, полным осторожной надежды:— Привез что-нибудь?— Ну, это как сказать, — с вялой неопределенностью ответил Шевелев.— Сидя и со всеми подробностями, — приказал Никольский.Они прошли в комнату, устроились за столом. Шевелев начал доклад:— По вашему списку — ничего, Сергей Васильевич. И так примеривался, и эдак. Даже других картин этих художников за музеем не числится. Облился я горькими слезами, но вспомнил, что вы велели каталог еще посмотреть на предмет изъятий, поступлении и изменений в экспозиции. Так вот, полтора года тому назад при ремонте водопроводной сети в подземелье музея был обнаружен тайник, а в тайнике ящик, в котором находились экспонаты, спрятанные в сорок первом году от немцев, как наиболее ценные. Находка была запротоколирована честь по чести: милиция, прокурор, понятые. Найденные экспонаты были инвентаризированы и выставлены в нынешней экспозиции.— Что было найдено конкретно, по вещам, не помнишь? — спросил Никольский.— Зачем же помнить? — с тихой гордостью возразил Шевелев. — Я их все переписал, час писал, чуть рука не отвалилась.— Давай список, — потребовал майор.Шевелев положил листки на стол и предупредил:— Только у меня с сокращениями…— Разберусь, — уже читая, успокоил его Никольский. Читал внимательно и долго, возвращаясь и сравнивая. Шевелев с детским интересом следил за выражением его лица. Никольский дочитал, по милицейской привычке перевернул листки исписанной стороной вниз, положил на стол и сказал — себе, не Шевелеву: — Только серебряные и бронзовые изделия. Да эмали с ковкой. А картин нет. Где картины, Шевелев?— Не знаю, — испугался Шевелев, будто это он заныкал эти картины.— И я не знаю, Митя… — вздохнул Сергей. — Теперь возникает такой вопрос: один ли ящик нашли при ремонте водопроводной сети?
В сумеречной полутьме сова смотрела на людей огромными сияющими прекрасными зелеными глазами — будто корила их за что-то.— Да, птичка! — восхитился Тарасов. Он не мог отвести глаз от совы.— Накалываешь ты меня, Паша, — сказал о другом Коломиец.— Успокойся, меня тоже накалывают. В принципе же, с учетом обстоятельств мы с тобой получим неплохие деньги, — Тарасов наконец отвернулся от птички.— Но ведь хочется побольше, — с лукавым простодушием заметил Коломиец.— Будет больше, значительно больше, неизмеримо больше, если мы те восемнадцать ящиков откопаем, — заверил деляга.— Я в военной части у одного старшины миноискатель купил, — сказал директор музея.— Не инструмент, Ваня, не инструмент, — отмахнулся Тарасов. — Уже есть машинки специально для кладоискателей, которые точно показывают, что и на каком расстоянии лежит. Закончим с совой, разбогатеем, и я эту машинку достану. В общем, все дороги ведут к нашему благополучию, но меня по-прежнему мучает вопрос: какого черта ты все найденное на обозрение выставил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98