За все про все — шестьсот долларов.— Грабишь ты своих клиентов, ох и грабишь! — усмехнулся майор.— А тебе их жалко, аж сердце щемит, ага, — парировал Витек. — Так вот дальше: я с ними старательно прощаюсь, а они что-то мнутся. То да се, и вдруг они бах! — мне эту штучку на стол. У меня матка до полу отвисла, но вида я не подал, сразу про цену. Просят пять зеленых кусков. Срок — сутки. Вот я и прибежал к тебе, чтобы ты за меня думал.— Я думаю, думаю…— Одного Валентином зовут, другого Олегом, — продолжал Витек «про пареньков». — Валентину лет тридцать пять, Олег помоложе. Машина — дряхлая «Мазда». Номерок тебе нужен?..
…С раннего утра Анатолий Яковлевич был в мастерской, где и появился Никольский в назначенное время. Без слов положил деревце перед ювелиром.— Господи, — прошептал Анатолий Яковлевич и закрыл глаза. Тут же открыл один, в глазницу которого воткнул профессиональную лупу. Опять прошептал: — Господи!Никольский дал ювелиру поволноваться, но потом все же спросил:— Что скажете, Анатолий Яковлевич?— Что я скажу? — Ювелир отвечал, не отрывая «вооруженного» глаза от деревца. — Что я скажу… — Он обернулся к Никольскому, уронил лупу себе в ладонь. — Я не скажу, я просто поздравляю вас. Вы вновь открыли замечательнейшее произведение ювелирного искусства конца восемнадцатого века.— Поподробнее, если можно, Анатолий Яковлевич. — Майору было не до лирики.— Господи, — опять вздохнул ювелир, подбирая понятные для дилетанта слова: — Эгрет называется это изделие. Они были украшением женских шляпок и причесок, в них вставляли перья, обычно страусовые. Всякие они были, но эгрет, что перед нами, — шедевр. Смотрите, от условного ствола дерева как бы расплескиваются ветви, заканчивающиеся подвижно закрепленными плодами сапфировых бриолетов и кандилоков. Сапфиры разных оттенков при малейшем движении эгрета — наблюдайте, Сергей Васильевич, наблюдайте — загораются темно-синим огнем. И тени, тени на бриллианты ветвей как падают, видите?— Эгрет, — уважительно произнес Никольский. — Это очень ценная вещь?— Это бесценная вещь, — строго сказал Анатолий Яковлевич.
… — Не трогался твоего пидора, не трогал, как договорились, — заверил Никольского Котов. Низкое еще солнце било в окна котовского кабинета и ненадолго доводило сияние подполковничьего погона до нестерпимой яркости.— Про пидоров потом. Я тебе сначала кое-что покажу, — Никольский осторожно положил на начальнический стол свое сказочное деревце.— Брошка, — догадался Котов. — И дорогая?— Не брошка, а эгрет, — важно возразил Никольский, — которому, если по делу, давно пора в Алмазном фонде России находиться. А им два захолустных пузыря торгуют. Пять зеленых кусков просят.— У кого? — скорее машинально, чем надеясь на ответ, спросил Слава. Вопрос был глуп. Уж кто-кто, а Котов знал: свою агентуру опера не выдают.— Так я тебе и сказал! — злорадно воскликнул Сергей, не удержался — ткнул начальника носом в его ошибку.— У твоего агента, значит, — туповато уточнил Котов, стремясь наигранной непонятливостью скрыть смущение. Он поднял деревце за ствол. Солнечный луч ударил в эгрет, и он заиграл. — Господи, красота-то какая!— Командир, пять кусков необходимы к девятнадцати ноль-ноль, — деловито заявил Никольский. — Чтоб казенные получить, надо неделю с бумажками бегать. У меня есть пятьсот, на Италию коплю. У тебя сколько?— Полторы тысячи наскребу… — вздохнул Слава. — На новую «девятку» отложил.— Итого две. Где еще три раздобыть? — Сергея разбирал азарт.— Может, этих двух козлов за задницу, и дело с концом, а? — предложил Котов. Так было привычнее и проще.— За что?! — чуть в голос не расхохотался Никольский. — За то, что им бабушка, обливаясь слезами, свою брошку, завещанную ей ее дедушкой, подарила? А если эгрет этот не один? Здесь до дна осторожно копать надо.Котов все играл деревцем, думая. Додумался:— Белякова надо на конвульсию взять. Он кулак, он богатенький.Некстати загремел телефон, Котов снял трубку и после «да» долго слушал. Дослушал, ничего не сказав, положил трубку. — Андроновский пистолет выстрелил.— Мои дела, — понял Никольский. — Ты уже без меня Белякова обработай, у тебя получится, он тебя побаивается.— Постараюсь, — пообещал Котов. — Да, дельце-то сикось-накось пошло. А что если твой пидор Рома все-таки убил, а пистолет продал?— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — усмехнулся Сергей. — Уломай Виталия, очень прошу. И эгрет в сейф спрячь. Я — в бега.Котов встал, открыл сейф, осторожно уложил деревце.— Серега, а что такое эгрет? — спросил он неожиданно застенчиво.— Вернусь — объясню! — уже от дверей отозвался Никольский.Два милицейских «газика», синхронно тормознув, застыли друг против друга. Из одного выпрыгнул Никольский, из другого — приличный гражданин приблизительно тех же лет. Ровесники молча поручкались.— Ты-то что, Никольский, хвостом бьешь? Убийство-то мое, — скучно сказал приличный гражданин.— А пистолет — мой, — возразил Сергей.— Оперативно нынче муровские трассологи работают, ничего не скажешь, — проворчал приличный гражданин.Они стояли посреди торговой площади у станции метро «Медведково». Кругом толпились бесчисленные магазинчики, киоски, палатки…— Расскажи, как все было, — попросил Никольский.— Расскажу и покажу, — пообещал приличный. — Может, на мое счастье, дело к тебе уйдет.Они подошли к крайнему магазину. Магазин как магазин, таких сотни по Москве. Беленький, чистый, стеклянный.— Вот тут все и случилось, — сказал ровесник.— Убийца здесь инкассаторов подглядел? — уточнил Никольский.— Да нет. Он, пожалуй, вел инкассаторскую машину с самого ее выезда, потому что этот магазин последним деньги сдавал, — объяснил коллега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98