— Да я бы просто тихонечко взял этого бандита, — пожал плечами Сергей, с самым невинным видом глядя на коллегу. — И никого не тревожил: ни дворников, ни патрульных, ни крокодилов в зоопарке…— Где ты его возьмешь?! — Всю злость Котова как рукой сняло. Он уже всем своим сыщицким нутром чуял: знает что-то Никольский, знает, не зря насмехается!— На хате, — пояснил Сергей благодушно.— А хата где?! Узнал, что ли?! Ну, не томи! Узнал?! — выкрикнул Котов, дрожа от нетерпения.— Делов-то… — Никольский сочувственно посмотрел на муровца.Лепилов рухнул головой на стол — парня просто сотрясало от смеха.— Зацепил ты меня, мерзавец, — нехотя признал Котов, не глядя на Сергея. — А источник информации у тебя надежный?— Так точно! — козырнул Никольский.— Если Разлука в дому, то надо вызывать ОМОН! — выдал Котов безапелляционно.— А если нет? — возразил Никольский. — Твой ОМОН всю малину зашухарит, и Разлука больше туда не придет.— Тоже верно, — согласился Котов и погрустнел.— Надо идти, Слава. Давай для начала просветим эту хату втроем: ты, я и Миша.Котов вздохнул:— Подвалила нам госпожа удача.Все трое встали, разом закурили. Помолчали, потом Сергей сказал:— Миша, в дежурке возьми себе «Калашников».
В подъезде дома, построенного в начале тридцатых в стиле нищенского конструктивизма, они остановились.— Миша, ты останешься здесь, — сказал Никольский и кивнул на закуток рядом с лестницей. — Если Разлука спустится вниз, а нас не будет, открывай огонь на поражение.— А где же вы будете? — удивился Лепилов.— Значит, на том свете, — объяснил Котов.— Типун вам на язык! — Лепилов перекрестился истово и испуганно.— А если он придет с улицы, — продолжал Сергей, — спокойно пропускай.Котов и Никольский пешком поднялись на третий этаж. За одной из дверей гремела музыка. Котов пальцем указал на эту дверь и вопросительно взглянул на Сергея. Тот кивнул.— А тут, — шепотом поведал Никольский, указывая на соседнюю дверь, — надежный общественник живет.Он подошел к этой двери и позвонил. Загремели цепи, защелкали замки, и дверь растворилась. На пороге стоял суровый гражданин немалых лет в форменной военной рубашке и тренировочных штанах. Он только раскрыл рот, как Сергей втолкнул его в квартиру, шагнул вслед за ним и закрыл за собой дверь. Котов остался ждать. Ждал он недолго: сопровождаемый Сергеем суровый гражданин вышел на площадку, решительно направился к Нинкиной двери и длинно позвонил. Котов и Никольский достали пистолеты.— Ну, кто там? — раздался лихой бабий голос.— Егоров, — четко доложил суровый гражданин.— Что надо?— А ну-ка, дверь открой и музыку заглуши, шалава!Дверь распахнулась. В дверном проеме, уперев руки в бока, стояла шикарно декольтированная развеселая Нинка.— Ах ты, козел старый! — только и успела сказать Нинка, как Котов и Никольский уже ворвались в квартиру. Котов мгновенно зажал Нинке рот и прошептал ей на ухо:— Тихо!— Постоялец дома? — тоже шепотом спросил Никольский.Нинка отрицательно помотала головой — говорить-то не могла. Котов отпустил ее.— Ну что, майне кляйне Нинон, допрыгалась? — поинтересовался Никольский.А Котов добавил:— Была ты веселая потаскуха, а стала пособницей убийцы.— Ты чего, мент, несешь?! Какого еще убийцы?! — И без того большие Нинкины глаза, казалось, стали величиной с блюдца. В них застыл нешуточный испуг. Но проглядывала в расширившихся ее глазах и отчаянная, залихватская какая-то готовность сопротивляться — остервенело, до истерики.Никольский указал на дверь смежной комнаты.— Это комната постояльца?— А тебе какое дело?! — тотчас окрысилась Нинка.— Открой.— Покажи ордер! — визгливо потребовала девица. Истерика у нее была уже на подходе: вот-вот заблажит надсадно, с подвыванием и зубовным скрежетом да вцепится ногтями в физиономии обоим ментам.Котов переложил пистолет из правой руки в левую и отвесил Нинке жесткую пощечину. Добавил только:— Вот и показал.Нинка вздрогнула, пошатнулась, ухватилась за щеку. Зато дурь сразу осыпалась с нее, как разорванные бусы. Она зашлась в театральных рыданиях.— Еще один ордер показать? — поинтересовался Котов. Нинка мгновенно перестала рыдать, хлюпнула носом и сказала:— А там открыто.В соседней комнате был свободен лишь пятачок перед тахтой, на которой, видимо, и спал постоялец. Все остальное пространство занимали радио — и видеотехника, свернутые в трубки картины, антикварные вазы, фарфор, фигуры из бронзы и серебра. Тут и там лежали дорогие шубы.— Твой постоялец комиссионку открывает, что ли?Котов изучал бумагу, которую достал из кармана. Поизучал недолго и сообщил:— Сходится, Сережа.— Что сходится? — влезла в разговор Нинка.— Все сходится, — ответил ей Котов. — Твоему постояльцу — вышка, тебе — срок, а нам — по медали.— А я знала, я знала?! — заверещала Нинка, испугавшись окончательно. — Подруга привела мужика, сказала, председатель акционерного общества из Тюмени!— Что за подруга? — быстро спросил Никольский.— Лидка-барменша!— Из «Аистов», что ли?— Ну да!— Давно он у тебя живет? — задал вопрос Котов.— Второй месяц.— Краденое помогала сбывать?— Краденое, не краденое — я не знаю. Он просил — я вещи Лидке относила.— Какие вещи? — потребовал уточнить Котов.— Три шубы норковых и песцовый жакет.— Она тебе деньги за них отдавала? — спросил Никольский.— Про деньги я ничего не знаю.— А постоялец за эти труды с тобой расплачивался?— Он мне только за квартиру платил.— Ты фраерам лапшу на уши вешай, — сказал Никольский. — Нам не надо.И выдвинул верхний ящик ближе всего находившегося к нему комода. В ящике лежали пачки денег, перетянутые резинками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98