! Но гляди, майор: через чердачное окошко бить по твоим окнам из снайперской винтовки — одно удовольствие. Даже я попал бы … А окошко это самое упорно кто-то высаживает…Он замолчал, вновь бросил камешек в банку и вновь промахнулся.— Мазила, — сказал Никольский, поднял камешек, бросил в банку и сбил ее. Банка покатилась, и парадное отозвалось гулким эхом.
В кабинете Никольского сидел за столом пожилой господин, одетый со старомосковским щегольством. Никольский перелистывал бумаги, сложенные в папку.У окна расположился Котов. Он читал газету.— Простите, что побеспокоили, Анатолий Яковлевич, — извинился Никольский. — Но хотелось бы еще раз уточнить список похищенного.— Я к вашим услугам, — учтиво наклонил голову пожилой господин. — Хотя, право, не стоило себя утруждать.Никольский вытащил из папки листок протокола.— «Магнитофон, два серебряных чайника, свитер…» — прочитал он. — Ни золота, ни драгоценностей?..— Ну, откуда им быть? — деланно удивился Анатолий Яковлевич.— И то верно. В скромной квартире, где живет ювелир… — подхватил Никольский с веселым сарказмом.— Да, как сапожник, понимаете ли… — потупился ювелир.— Не понимаю! — отрезал Сергей.— Без сапог… — Пожилой господин откровенно лукавил.— А кроме шуток, Анатолий Яковлевич?Никольский уже действительно не шутил. Он чувствовал: у всех недораскрытых им в последнее время преступлений один организатор. Перед внутренним взором Сергея так и маячила холеная физиономия Тарасова. Прищучить бы гада хоть на чем-нибудь… Ничем ведь, сволочь, не гнушается: ни многомиллионными аферами, ни шантажом, ни коррупцией, ни убийствами, ни банальными кражами драгоценностей. Так, может, хоть на драгоценностях удастся его зацепить?..— Возможно, украдены какие-то безделушки, — беспечно заявил между тем ювелир.— Какие? — Никольский спрашивал с нажимом: уж очень ему хотелось вытянуть из «терпилы» правдивую информацию. Но не получалось, не получалось…— Не помню! — решительно отмел вопрос ювелир.Сергей сник. Нажать на потерпевшего было нечем, а убедить сказать правду не удавалось. Потому что тот просто уходил от разговора.— Тогда не смею вас больше задерживать… — вздохнул Никольский.Анатолий Яковлевич поднялся из-за стола.— Весьма приятно было побеседовать, — почти без иронии заключил он и направился к двери.— А если мы найдем эти безделушки? — спросил Никольский.Анатолий Яковлевич обернулся.— Увы, — Он развел руками. — Их воруют с таким расчетом, что найти практически невозможно. — И вышел из кабинета.Котов, расположившийся у окна, сложил газету и скучно посмотрел на Никольского.— О чем задумался? — осведомился Сергей.— Ни о чем. Ты просил — я приехал. Сижу, слушаю. Пока без толку.Котову казалось, что он теряет время зря. А Сергей опять ищет приключений на свою… скажем так, голову. Разве мало ему недавно наподдали зубры из службы внутренней безопасности?! Ведь чуть не уволили к чертовой матери!— Но ведь ясно же, о каких безделушках речь! — воскликнул Сергей.— Это не факт. К делу не подошьешь, — отмахнулся Котов.— Посиди еще чуток, — попросил Никольский.Нужен ему был сейчас муровец, ой как нужен! Если хоть что-то всплывет, без Котова не обойтись. Только он может помочь Никольскому людьми для проведения серьезной операции. А силами одного отделения с бандой Тарасова не справиться…— У меня своих забот, между прочим… А я торчу как дурак, — недовольно буркнул Слава.— Извини, но тут ничем не могу помочь. Каждый торчит, как умеет, — слегка поддел его Сергей.Дверь открылась, и Лепилов ввел в кабинет еще одного немолодого господина, одетого столь же безукоризненно, как и первый.— Проходите, пожалуйста, Эдуард Анатольевич, — пригласил Никольский. — Присаживайтесь.Эдуард Анатольевич сел за стол.Лепилов отошел к окну и устроился рядом с Котовым.— Мне показалось, к вам заходил Анатолий Яковлевич, — заметил Эдуард Анатольевич.— Совершенно верно, — подтвердил Никольский.— Если не секрет, что у него взяли? — осведомился пожилой господин осторожно.— Не секрет. То же, что и у вас. Ничего! — фыркнул Никольский.Эдуард Анатольевич понимающе улыбнулся.— Нет, у меня пропали кое-какие ценности, — возразил он.— Ах, простите, вы правы. Давайте уточним. — Никольский вытащил из папки листок протокола и прочитал: — «Кофемолка, пепельница бронзовая, блок сигарет…» — он усмехнулся. — Спички оставили?Эдуард Анатольевич закурил и пожаловался:— Беда — не брошу никак.— Я тоже, — кивнул Никольский.— Видите ли, — продолжал Эдуард Анатольевич, взглянув на Лепилова, — когда ваш юный коллега составлял список, мною руководил страх. Застарелый, как эта зараза, — он глубоко затянулся. — В нашем социалистическом прошлом я считался довольно удачливым цеховиком… О чем, вероятно, вы информированы… И до сих пор не могу отвыкнуть, что богатство — не преступление. А потому первая реакция была — скрыть.— Так что же у вас взяли? — спросил Никольский.— Уникальную вещь, — сообщил Эдуард Анатольевич. — Кулон работы Фаберже. Пятнадцатикаратный сапфир в бриллиантовой оправе.— Почему молчит Анатолий Яковлевич? — Никольский чуял, что взял след, поэтому говорил быстро и сбивчиво.— Я отошел от дел, а ювелир — профессия пожизненная, — разъяснил бывший цеховик, — и на грани криминала, — добавил он для ясности.
Никольский, Котов и Лепилов вышли из отделения милиции.— Спасибо, ребятки, удружили, — весело сказал Котов. Он не скрывал удовлетворения. — Сейчас не могу отблагодарить, но если вы меня когда-нибудь обидите, я вам это прощу.— Смотри, как бы мы не обиделись, — предупредил Никольский.— За что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98