. Но тут Сюзи нанесла удар по состраданию Дока:
— У нас в «Золотом маке» обедает сварщик. Знаешь, что он сделает? Придет со своим газовым резаком и прорежет с боков окошки! — голос восторженно звенел. — Я вставлю маленькие оконные рамы. На подоконниках — ящички с красной геранью. Придется, конечно, покрасить стены снаружи. Думаю, в белый цвет, а окошки с зеленым обводом. У входа разобью цветничок. Я умею ухаживать за розами..
Сюзи умолкла; церемонная тишина заполнила бойлер…
«А ведь это не бойлер, — вдруг подумал Док с радостным изумлением. — Здесь веет домашним духом».
— У тебя здесь очень хорошо, — сказал он. — Ты просто молодец.
— Спасибо за комплимент.
— Это самый настоящий дом! — Док высказал вслух свою мысль.
— Да, мне здесь спокойно и уютно, — отозвалась Сюзи. — У меня никогда в жизни не было своей комнаты.
— Что ж, теперь есть.
—Сижу я тут иногда и думаю: захотят меня выселить, ни за что не уйду, пусть хоть динамитом взрывают…
Док наконец собрался с духом:
— Сюзи, прости, что на маскараде все так получилось.
— Давай не будем об атом. Ты ни в чем не виноват.
— В том-то и дело, что виноват…
— А я говорю — нет!
— Я бы, кажется, все на свете отдал, лишь бы…
— Ну ладно, если ты еще не уразумел, давай объясню, ткну носом. Ты ни в чем не виноват, но урок я получила хороший. Сама кашу заварила, сама и обожглась. А ты здесь ни при чем, спи спокойно. И запомните все: нечего меня жалеть! У меня все в порядке. Никогда мне еще так славно не жилось. И помощи мне ни от кого не надо — ни от тебя, ни от других. Я хочу всего добиться сама! Унюхал? А если не унюхал, значит, только зря пришел!
В бойлере наступило короткое молчание. Потом Сюзи сочла, что Док действительно все «унюхал», и сказала лучезарно:
— Знаешь, я записалась на курсы машинисток! Занятия в школе по вечерам. В следующую субботу возьму напрокат машинку. Глядишь, научусь печатать.
— Конечно, научишься! Может быть, отпечатаешь мою книжку.
— Значит, решил-таки ее написать?
— Да, ведь это последнее, что у меня осталось. Без книжки мне вообще каюк… Скоро начинаются приливы, в субботу наконец-то поеду в Ла-Джоллу. Авось, дело пойдет на лад. Ты рада?
— Да. Почему кто-то должен страдать? — И тут же прикрылась церемонностью:— Может быть, выпьешь чашечку чаю? Сейчас быстро согрею на спиртовке.
— Да, спасибо.
Сюзи теперь полностью овладела положением; непринужденно болтая, она наладила спиртовку, поставила маленький чайник.
— Мне в «Маке» дают хорошие чаевые. За две недели отдала долг Джо Блейки. Элла хочет взять отпуск на недельку, она ни разу в жизни не отдыхала. Черт возьми, я спокойно одна управлюсь! Ой, прости, вообще-то я теперь не выражаюсь…
— Ты молодец, — сказал Док, — все ты делаешь правильно… Скажи мне, пожалуйста — только помягче, не обязательно тыкать носом, — что за мужчина тебе нужен? Мне это полезно знать — может, в жизни пригодится…
— А вот и чай, — сказала Сюзи, подавая ему дымящуюся чашку. — Подожди, пусть покрепче заварится. Сахар в чашке на столике…
Док положил сахар, помешал.
— Если б я точно знала, что тебе это действительно важно, без дураков, я бы, может, и сказала.
— Без дураков.
— Тогда ладно, слушай. Кого я ищу, может, его и в природе нет, но хочется верить, что есть. Мне нужен человек с широкой душой. Пусть даже суровый, но настоящий мужчина. И чтоб был у него в душе заветный уголок — для меня. Чтоб никогда меня не обижал. И чтобы я была ему нужна больше всего на свете. Чтоб без меня ему и жизнь — не жизнь. Вот такого мужчину я бы постаралась сделать счастливым!
— Ну, если не считать суровости, ты как будто про меня рассказываешь… — сказал Док.
— Нет уж, себя не припутывай! Было время, я тебя слушала, как дурочка. А теперь поумнела. Спасибо тебе, уму-разуму научил. Сам ведь сказал, что тебе твоя жизнь по душе, я только все испорчу…
— А если я соврал?
— Ну, глаза-то твои не соврали… — Это было сказано без малейшего ожесточения, голос дышал покоем и даже — странно сказать — каким-то весельем. Док был сражен.
— А у тебя счастливый голос, Сюзи.
— Да, я счастливая. А знаешь, кто мне помог?
— Кто?
— Фауна. Она меня научила гордости, а то я не знала, что это такое.
— Как же она тебя учила?! Поучила б заодно меня.
— Она сказала: «Другой такой Сюзи в целом мире нет», — и заставила меня это повторять, а еще сказала, что всякий человек чего-нибудь да стоит. И с тех пор я верю, что это действительно так… Ну ладно, может хватит разговоров?
— Да, — сказал Док. — Я, пожалуй, пойду.
— А то мне пора на работу… Слушай, помнишь, ты мне рассказывал в тот вечер: в дюнах живет человек, мы еще его с тобой искали?..
— Ясновидец? Конечно, помню. Что с ним?
— Джо Блейки посадил его под стражу.
— За что?
— За воровство. Стащил что-то из универсама. Джо не хотел его сажать, но что поделаешь.
— Ладно, что-нибудь придумаем. Ну, я пошел…
— Ты на меня не сердишься?
— Нет. Но мне очень жаль, что все так получилось.
— Мне тоже жаль. Но горевать не стоит — нет худа без добра. Счастливо, Док. Удачи тебе в Ла-Джолле!

Переходя улицу на этот раз, Док думал: хорошо бы никто меня не видел. Вошел в лабораторию, свалился на койку. В сердце стояла боль поражения и утраты. Он не мог думать о будущем. Одно он знал точно: в Ла-Джоллу надо ехать во что бы то ни стало. Только это и привязывает теперь его к жизни, в этом его дело и его вера. Он крепко зажмурился, разноцветные пятна заплясали на сетчатке.
Скрипнули ступеньки крыльца, и змеи забили своими гремучками, однако не слишком сердито. Дверь приоткрылась, заглянул Элен, — при виде докова лица надежда в его глазах померкла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72