Уж очень ей
хотелось помочь нашему делу, а помощь - не приведи господь!
Мак рассмеялся.
- Да тебе стоит до съестного добраться - ничто и никто не
остановит, куда ж там бедной старой деве. Может, и впрямь она решила
последнее отдать для нашего дела?
Дик поежился.
- Ну да, "последнее" у нее оказалось- шестнадцать топорищ.
- Вот что, сейчас получишь бумажку, что просил, и - в путь. На
дорогах тебя не засекли?
- Не знаю, может, и засекли. Я на всякий случай вызвал Боба
Шварца. Если меня за бродяжничество схватят - а дело, похоже, к этому
идет, - Боб меня заменит.
Лондон порылся в ящике, достал бумагу, карандаш, протянул Маку, и
тот написал "справку".
- Красиво у тебя получается! - восхищенно заметил Лондон.
- Правда? Ну, то-то. Может, мне и подписать за тебя, а, Лондон?
- Валяй!
- Ну и дела! - крикнул Дик. - Я и без вас мог не хуже написать! -
Он взял листок, тщательно сложил. Послушай-ка, Мак, говорят, одного
парня кокнули?
- А ты и не знал? Джоя убили.
- Не может быть!
- Ей-богу. Он приехал с этими подонками - "подменщиками", решил
было их на нашу сторону перетащить.
- Бедняга!
- Его сразу - наповал. Он и минуты не мучился.
Дик вздохнул.
- Да, от судьбы не убежишь. А Джою рано или поздно пули было не
миновать. Похороны-то устроите?
- Завтра.
- Все выйдут?
Мак взглянул на Лондона.
- Какие могут быть сомнения! - фыркнул тот. Глядишь, и в городке
нам посочувствуют.
- Да, Джой был бы доволен. Еще как доволен! Жаль, что он уж не
увидит! Ну, мне пора. До встречи! - И, повернувшись, направился к
выходу. Лиза подняла на него глаза. - До свидания, крошка. Может, и
встретимся еще.
Лиза снова зарумянилась, рот чуть приоткрылся. Дик уже скрылся за
пологом, а Лиза все смотрела ему вслед.
Мак снова заволновался.
- Господи! Да у них здесь круговая порука. Дик малый не промах, но
если он еду не раздобудет, нам се ждать неоткуда.
- Ну что, будем помост строить к завтрашним выступлениям? -
спросил Джим.
Мак повернулся к Лондону:
- Ты уже распорядился?
- Завтра утром ребята его сколотят. Досок нет. Раздобыли пока
только штакетины от забора. Большого помоста не выйдет.
- Не беда. Главное, чтоб всем ребятам Джоя было видно.
По лицу Лондона скользнула тревога.
- А что мне завтра говорить? Ты ж хочешь, чтоб я с речью выступал.
- К завтрашнему дню у тебя настрой будет самый боевой. Скажешь,
что этот парень умер ради них всех. А если уж он жизни не пожалел, им и
подавно сил щадить не надо - за себя же сражаются.
- Я речи держать не мастак, - посетовал Лондон.
- Ладно, пусть не речь. Просто поговори с ребятами. Не впервой.
Просто поговори, лучше всякой речи получится.
- Ну, попробую.
Мак повернулся к молодой матери.
- Как там малыш?
Лиза покраснела, плотнее закуталась в одеяло. От длинных ресниц на
щеки упала тень.
- Лучше некуда, - прошептала она. - Почти совсем и не плачет.
Полог палатки резко вздернулся, и вошел доктор, двигался он быстро
и решительно, что никак не вязалось с печальным собачьим взглядом.
- Пойдете со мной, Мак? Я собираюсь проведать Андерсона-младшего.
- Непременно, док! - воскликнул Мак и бросил Лондону: - Охрану у
дома Андерсона выставили?
- Выставить-то выставили, да добровольцев не нашлось, чуть не
силой заставлял.
- Ничего не поделаешь. Пошли, док, и ты, Джим, если сил хватит.
- Да я уже здоров!
Бертон пристально взглянул на Джима.
- Вам бы сейчас в постели лежать.
Мак усмехнулся.
- Я уж боюсь его одного оставлять, не успеешь глазом моргнуть, он
таких дел натворит. Пока, Лондон.
Ночь выдалась темная - ни звездочки - все небо заволокла огромная
туча. В лагере тихо, лишь перешептываются мужчины подле небольших
костров. Теплый недвижный воздух напитан влагой. Бертон и Мак с Джимом,
не привлекая внимания, выбрались из лагеря и ск рылись в ночной мгле.
- Боюсь, дождь пойдет, - вздохнул Мак. - И будут наши парни ровно
мокрые курицы. Под дождем быстрее, чем под огнем, боевой дух исчезает.
Палатки-то, поди, все протекают.
- Это уж точно, - подтвердил Бертон.
Они дошли до сада и зашагали меж рядами яблонь. Было так темно,
что приходилось идти, вытянув вперед руки.
- Вы по-прежнему довольны забастовкой? - спросил доктор.
- Сейчас чуть меньше. Тут в долине людишки крепко друг за дружку
держатся. Сейчас мы без пищи остались. Не раздобудем - наше дело труба.
Ливанет дождь, и завтра же наша братия нас продаст ни за грош. Устали
они просто. Чудно получается, док. Вот вы в наше дело не верите, а,
похоже, до последнего с нами. Не понимаю я вас.
- Да я и сам себя не понимаю, - пробормотал доктор. - Я не верю в
ваше дело, а вот в людей верю.
- Это как понимать?
- Трудно объяснить. Просто я верю, что они люди, а не скоты.
Случись я на псарне, где собаки голодные, больные, неухоженные, я б им
непременно помог, будь в силах. Ведь они ж не виноваты в том, что им
плохо. Вы ж не попрекнете их, дескать, потому им т ак живется, что
честолюбия ни на грош, осмотрительности - никакой, собаки и есть
собаки. Не попрекнете же, верно? А постараетесь накормить, отмыть. Вот
и я так. Кое в чем научился помогать людям, и как вижу обездоленного -
помогаю, особенно не раздумываю . Увидит художник холст. краски под
рукой, и ему захочется рисовать; не станет он голову ломать,
докапываться, откуда у него такое желание.
- Ага, ну теперь, вроде, понятно. Хотя надо уж очень
бесчувственным быть, чтоб вот так стоять в стороне и только смотреть на
людишек, а не жить с ними одной жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91