Мак держал фонарь, а Бертон, закатав рукав
рубашки раненого, промыл рану теплой водой с марганцовкой.
- Повезло вам, - сказал он. - Попади пуля в кость, все плечо бы
разнесло. А так она насквозь прошла, только мышцу пробуравила. Конечно,
пока рукой не очень-то пошевелишь.
Он сноровисто прочистил рану с помощью зонда, перевязал, залепил
сверху пластырем.
- Здоровее здорового будете. Денька два потерпите. Я, Мак,
собираюсь проведать Альфа Андерсона. Пойдете со мной?
- О чем речь, конечно! А Джим пусть кофе выпьет, и сунул тому в
руку жестяную кружку с черным, скверным кофе. - Садись, - предложил он.
Придвинул ящик и усадил Джима, сам устроился подле него на земле. Ну,
так что у вас там случилось?
- Мы на этих пришлых иуд наткнулись, ну и ребята давай их лупить.
Удержу не знали. Сколько морд расквасили.
- Знаю, - тихо проговорил Мак. - Ужасно, но что поделать, они к
нам переходить не хотели. Мы вынуждены так поступать. Конечно,
неприятно смотреть, когда режут овцу, но ведь нам нужна баранина... Ну,
а дальше что?
- Потом прибежали пятеро и открыли стрельбу. Наши - деру, только
пятки засверкали. Не устояли.
- Да и как им устоять, Джим? Против ружей голыми руками не
повоюешь.
-Я и не заметил, как меня ранило. Видел, как один из наших упал.
Не знаю, убит или ранен.
- Да, картинка что надо. Другие пикеты удачливее: привели с собой
человек тридцать из "подменщиков", что на нашу работу позарились.
Просто позвали с собой, те и пошли. - Мак тронул Джима за ногу. - Ну,
как плечо-то, болит?
- Немного.
- Да, чуть не забыл. Похоже, у нас вожак сменится.
- Что, Дейкина сместили?
- Нет, но считай, его уже нет. Дик сообщил, кто достал одеяла. Ну,
отрядил Дейкин шестерых и поехал с ними на своем новехоньком
грузовичке. Один из этих шестерых потом вернулся и рассказал, как дело
было. Погрузили, значит, они эти одеяла и обратно. Не успели из города
выехать, шину прокололи - на дороге кто-то гвоздей понатыкал.
Остановились шину сменить. Тут откуда ни возьмись - дюжина молодчиков с
винтовками, одни их окружили, не пускают, а другие в пух и прах разнесли
грузовик, даже остов сожгли. А Дейкин стоит, - на него ружье нацелено, -
сначала побледнел, как смерть, потом посинел, да как завоет - ни дать,
ни взять - волк, - да как бросится на своих обидчиков; его в ногу
ранили, а ему хоть бы что! Бежать не может, так пополз, на губах - пена,
как у бешеной собаки, в общем, свихнулся мужик, понимаешь, свихнулся!
Видать, он этот грузовик пуще жизни любил. Парень тот, что вернулся,
говорит, смотреть на это нет сил: как он полз за ними, хотел укусить.
Рычал - ну, точно, бешеный. Потом полиция появ илась, и молодчиков этих,
"бдительных", как корова языком слизнула. Подняли Дейкина, потащили с
собой. Парень, что рассказывал, сам за эвкалиптом схоронился. Говорит,
Дейкин как вцепится зубами легавому в руку точно клещами, намертво,
пришлось отверткой ему в зубы ткнуть, чтобы отпустил. Да, а я еще про
него говорил, вот, дескать, железный человек, не дрогнет. Сейчас он в
тюряге. Я думаю, на его место Лондона выберут.
- Да, Дейкин и мне казался волевым человеком. Слава богу, я до его
грузовика и пальцем не дотронулся.
Мак наскреб рукой кучку земли, пришлепнул сверху.
- Беспокоюсь я, Джим. Дик сегодня продуктов не прислал. И весточки
никакой, одни только одеяла. Сегодня еще сварят остатки фасоли со
свиными костями, а назавтра - лишь немного маисовой каши.
- Ты думаешь, он попался?
Мак похлопал рукой по земляной пирамидке.
- Дик - парень не промах. Вряд ли его схватили. Что случилось - не
знаю. А жратву раздобыть надо. Если ребят вовремя не покормишь - пиши
пропало.
- Может, он ничего не сумел набрать. Прислал утром свинью - и все.
- Да, и ее уже съели с фасолью. Дик знает, как много нужно, чтобы
прокормить такую ораву. Он уже должен был собрать на подмогу наших
сторонников.
- Ну, а как настроение у ребят?
- Сейчас получше. Сегодня они получили хорошую встряску. Конечно,
боевого запала надолго не хватит, но завтра похороны убитого товарища -
тоже на время их дух поднимет, - он выглянул из палатки. - Ты только
посмотри, какая тучища! - Выбрался наружу, за драл голову. Огромная
черная туча заполонила небо. Набежал колючий ветер, погнал пыль, дым
костров, захлопал брезентом палаток, всколыхнул кроны яблонь окрест.
- Похоже, не обойдется без дождя, - заметил Мак. Эх, до чего ж
некстати! Зальет наш лагерь как крысиную нору.
- Мак, что ты все волнуешься: то ли будет, то ли нет. Чего
беспокоиться? Ребята и под открытым небом ночевали, не привыкать. И от
дождя не размокнут. Ты напрасно дергаешься.
Мак снова уселся на землю.
- Может, и напрасно. Ты прав, Джим. Может, мне уже мерещится,
только я очень боюсь за нашу забастовку. Столько раз наши труды шли
насмарку.
- Ну и что? Ну и что ж, что насмарку? Ты сам говорил, главное,
чтоб волнения не затухали.
- Да помню. Не в том дело, продержимся мы еще день-другой или нет.
Главное, ребята не забудут, как убили Джоя, как разбили грузовик
Дейкина.
- Ты, Мак, прямо как старуха причитаешь.
- Понимаешь, это моя забастовка, вроде как детище. И вот сейчас на
моих глазах оно гибнет.
- Да не придумывай!
- Не тебе судить!
- Я как раз думал об этом утром. Ты хорошо знаешь историю?
- Так, чуть-чуть. Чему в школе научили. А что?
- Помнишь, как греки победили при Саламине?
- Учил, наверное, но не помню.
- Так вот, греческий флот оказался заперт в тесной бухте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91