Утром нужно будет
пришлых ретивых работничков окоротить.
- Deus vult <Будь на то Божья воля (лат.).>,- изрек Бертон.- А вы
обратили внимание на андерсоновых пойнтеров? Великолепные собаки! Я
глаз от них оторвать не мог - не всякой женщиной
так залюбуешься!
В палатке у Дейкина еще горел свет. А кругом в лаге ре спали. В
затухающих кострах помигивали уголья.
У обочины выстроились видавшие виды машины, а на дороге светляками
высвечивали огоньки сигарет: шерифовы помощники не дремали.
- Ты слышал, Джим? Вот в этом вся суть Бертона. Видит хороших
собак, всего лишь пару охотничьих собак, но для него они больше, чем
просто собаки. Они будят в нем высокие чувства. А для меня собаки - и
все. Зато те, кто сейчас здесь спит, - люди, им естьпить подавай. А для
доктора они - коллективный организм. Окажись у дока другая профессия -
не быть бы ему с нами. Без его знаний и опыта не обойтись, а с его
рассуждениями одна морока.
Бертон виновато улыбнулся.
- Сам удивляюсь, с чего это меня на рассуждения потянуло. Вы -
люди практические и таких же, кому только есть-пить подавай, ведете. Но
всякий раз что-то у вас не срабатывает, всякий раз люди не подчиняются
вашей логике, поступают, казалось бы, вопреки здравому смыслу, а вы,
вожаки, либо отрицаете это, либо просто не задумываетесь, почему так
происходит. Но случись кому задать этот вопрос, дескать, что же
понуждает людей, которым лишь есть-пить подавай, выходить за рамки
ваших канонов, вы поднимаете крик: "Утопист! Мистик! Метафизик!"
Впрочем, зачем я все это говорю вам, человеку практическому? Но именно
такие, как вы, вовлекали простых людей, кому лишь есть-пить подавай, в
самые страшные смуты, какие только помнит история.
- Нас ждет работа, - прервал его Мак. - Нам некогда всякую заумь
выслушивать.
- Вот-вот, вы и беретесь за работу, понятия не имея о тех, для
кого работаете. И каждый раз из-за этого впросак попадаете.
Палатки были уже совсем рядом.
- Обратись вы с такой речью к ребятам, вас бы отсюда вышвырнули, -
буркнул Мак.
Вдруг словно из-под земли перед ними выросла темная фигура.
- Кто идет? Ах, это вы. А я сразу-то и не признал.
- Дейкин охрану выставил? - спросил Мак.
- Ага.
- Молодец Дейкин. Молодец, нравится он мне, никогда головы не
теряет.
Они остановились около большой островерхой палатки.
- Мне, пожалуй, пора, - сказал док. - Моя охрана здесь спит.
- Конечно, выспаться надо, - поддержал Мак. - Завтра, возможно,
придется раненых перевязывать.
Док скрылся в палатке. Мак обратился к Джиму.
- Тебе, между прочим, тоже неплохо бы на боковую.
- А ты куда?
- Я-то? Пройдусь еще, посмотрю, все ли в порядке.
-И я с тобой. А то ничего не делаю.
- Ш-ш-ш, тише ты. - Мак медленно прошел к веренице машин. - Ты мне
во многом помогаешь. Может, я уже постарушечьи сентиментален, но когда
ты рядом, мне спокойнее.
- Но я же только хвостом за тобой хожу! -воскликнул Джим.
- Наверное, у страха глаза велики, но порой я боюсь, как бы с
тобой чего не случилось. Мне бы вообще тебя не брать сюда. А то теперь
привык, что ты всегда рядом.
- Так чем мы займемся сейчас, Мак?
- Тебе самое лучшее - идти спать. А я попробую потолковать с
легавыми, которые нас караулят.
- Зачем?
- А скажи-ка, слова дока тебя не зацепили?
- Я не вслушивался.
- Чушь он порол в общем-то, хотя кое-что и по делу говорил. Для
того, чтоб забастовка удалась, нужны два условия: сил в борьбе не
жалеть, и население привлечь на свою сторону. Почти вся земля в долине
сейчас принадлежит горстке воротил. Значит, остальной люд, считай,
неимущий. И воротилам их приходится либо подкупать, либо обманывать.
Ведь у этих парней на дороге хоть и должность полномочных помощников
шерифа, на деле они обычные работяги, дали им шерифскую звезду, сунули
ружье в руки, заплатили за две недели. Вот я и думаю, не пойти ли
потолковать с ними, прощупать, как они насчет забастовки настроены.
Конечно, они с хозяйского голоса петь будут, но, как знать, может,
удастся к ним подобрать ключик?
- А что если тебя арестуют? Помнишь, что нам вчера ночью
наобещали?
- Ты переоцениваешь их, Джим. Они не настоящие легавые, они меня и
не узнают.
- Все-таки я пойду с тобой.
- Ладно, но как только почуешь, что жареным пахнет, бегом в лагерь
и ори что есть мочи.
В палатке позади них кто-то закричал во сне. Тут же его окликнули
несколько голосов, разбудили. Мак с Джимом неслышно протиснулись меж
двух машин. Мерцающие огоньки сигарет оказались совсем рядом,
заметались, изошли искрами - их спешно тушили, заслышав незнакомых
людей.
Мак первым подал голос.
- Эй, ребята, выйти-то можно?
- А сколько вас? - спросил кто-то.
- Двое.
- Валяйте, выходите.
На мгновение луч фонарика высветил их лица. Сидевшие на дороге
зашевелились, поднялись на ноги.
- А что вам нужно-то? - спросил один.
- Да вот не спится. Дай, думаем, пройдемся, словом с кем
перекинемся.
Спрашивавший рассмеялся.
- Везет нам на собеседников сегодня ночью.
Мак в темноте на ощупь вытащил свой знаменитый кисет.
- Хочет кто закурить?
- Свой табачок держим... Так чего тебе надо-то?
- Да вот, многие из наших интересуются, как вы к забастовке
относитесь, прислали узнать. Ведь вы такие же рабочие парни, как и они.
Вот наши и думают, неужто вы своим не поможете?
Слова его были встречены молчанием. Мак тревожно оглянулся.
Кто-то тихо произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91