Взгляд опять сделался пустым и
застывшим, как у боксера.
- Ну, с чем пришел, Лондон?
Тот почесал щеку.
- Как тебе нравится, что нам расценки снизили? Мы приехали, а нас
и обрадовали.
У Дейкина дернулись уголки рта. - А как мне может нравиться?
Радоваться нечему.
Лондон подался вперед.
- Ну, и что думаешь делать?
Бесстрастные глаза чуть оживились.
- Ничего пока. А ты?
- А что, если нам объединиться и вместе что-нибудь предпринять? -
Лондон искоса взглянул на Мака, и Дейкин это заметил. Он указал на Мака
и Джима.
- Они - левые?
Мак раскатисто засмеялся.
- Выходит, всякий, кто хочет за свою работу деньги получать,-
левый.
Дейкин быстро, но внимательно посмотрел на него.
- Против левых я ничего не имею Но давайте говорить начистоту. Ни
в какие фракции и группировки мне соваться некогда и незачем. Если вы в
какой партии состоите, мне знать об этом ни к чему. У меня жена, дети,
грузовичок. И ни в чьих черных списках мне числиться неохота, и в
тюрьму за это отправляться - тем более. Ну, так говори, Лондон, с чем
пришел?
- Урожай нужно собрать, Дейкин. А что, если нам удастся поднять
людей на борьбу?
Глаза у Дейкина посветлели, - видно, почуял опасность, - но
остались по-прежнему бесстрастными. Ровным голосом он произнес:
- Ну, хорошо. Поднимешь ты ребят, навешаешь им лапши на уши,
пойдут они за тобой, проголосуют за стачку. А через полдня прикатит
целый состав с теми, кто и за гроши работать готов. Что тогда?
Лондон снова почесал щеку.
- Тогда, скорее всего, мы выставим пикеты.
- А хозяева, - подхватил Дейкин, - соберут законодателей и издадут
указ, запрещающий сборища, да выставят сотню молодчиков с ружьями, - из
тех, кто шерифам помогает.
Лондон растерянно оглянулся на Мака - дескать, выручай, подскажи.
Мак задумался и ответил:
- Мы просто хотели выяснить, мистер Дейкин, как вы ко всему этому
относитесь. Представьте: забастовка на сталелитейном заводе, три тысячи
рабочих выставляют пикеты. Завод, конечно, обнесут колючей проволокой,
пропустят ток. Хозяева поставят охрану, А сколько, по вашему,
потребуется "молодчиков с ружьями", чтобы целую долину оцепить?
В глазах у Дейкина на миг вспыхнул огонек, но тут же погас.
- Вот именно - с ружьями. Ну, не пустим мы тех, кто на нашу работу
позарится, а помощники шерифа возьмут да и откроют огонь. Не выстоят
наши бродяги-работяги, и думать нечего. Как ударят по ним не из
дробовиков, а из винтовок, побегут наши ребята по кустам, словно
кролики. И как тогда быть с пикетами?
Взгляд Джима перебегал с одного собеседника на другого. Но вот он
вмешался в разговор.
- Но ведь тех, новых, кого привезут, почти всех можно на нашу
сторону привлечь, стоит только поговорить.
- А остальных?
- Найдем ребят побойчее, они остальных прищучат, сказал Мак. - Я
ведь сам со сборщиками работаю, знаю, как они из-за расценок страдают.
А яблоки, между прочим, все равно собирать надо. И сады - это не
литейный завод, враз не закроешь.
Дейкин встал, подошел к горке, налил себе немного виски, кивнул и
остальным, однако все трое отказались.
Дейкин сказал:
- Говорят бастовать - это наше право, а вот пике ты - это уже
противозаконно. А, значит, по сути дела, право у нас только одно:
бросить все, отказаться от борьбы. Так вот, я ни в какую борьбу
ввязываться не хочу. Мне есть что терять.
- А куда...- голос у Джима прервался, он прокашлялся и продолжал:
- А куда вы отсюда поедете, мистер Дейкин?
- На хлопок, - ответил тот.
- Что ж, там поля побольше, чем здесь сады. И если нам здесь
срезали плату, то уж тамто еще больше срежут.
Мак ободряюще улыбнулся - молодец!
- Вы и сами это прекрасно знаете, - поддержал он товарища. -
Расценки срезали, срезают и будут срезать, пока у народа терпение не
лопнет.
Дейкин осторожно поставил бутылку с виски, вернулся к широкой
кровати и сел. Посмотрел на свои белые длинные пальцы, от мозолей их
уберегали перчатки.
- Не хочется мне беду накликать. Мы с хозяйкой да ребятишками с
голоду пока не помираем. Но вы, конечно, правы, на хлопке нам тоже
заработать не дадут. И что хозяевам неймется?
- Единственный для нас выход - бороться всем вместе,
организованно, - сказал Мак.
Дейкин беспокойно поежился.
- Похоже, так. Хотя и не по мне это все. Что от меня-то требуется?
В разговор снова вступил Лондон.
- Ты должен своих ребят настроить, а я - своих, если получится.
Мак не утерпел:
- Чего настраивать, если у кого сердце к этому не лежит. Вы только
потолкуйте с ребятами. А они меж собой разберутся. Пока они все
недовольство в себе носят, так пусть выговорятся. Да так, чтоб и до
других садов их слова долетели. Пусть завтра меж собой ребята
поговорят, а потом устроим собрание. Дело быстро пойдет, терпение у
всех уже на пределе.
- Вот что мне в голову пришло, - сказал Дейкин. Скажем, подняли мы
народ на забастовку. А ведь нам здесь оставаться никто не позволит. Все
дороги, принадлежащие государству или штату, для нас закроют. Куда
деваться?
- Я это учел, - ответил Мак. - И мысль у меня вот какая: если нам
разрешат разбить лагерь на частной земле, тогда все в порядке.
- Как сказать. Знаешь, что в Вашингтоне получилось. Забастовщиков
вышвырнули вон, сказали, что у них в лагере антисанитарные условия, а
это угрожает местному на селению. И пожгли все хибарки да палатки.
- Знаю, мистер Дейкин. Но будь у них настоящий врач, никто бы их и пальцем
тронуть не посмел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91