Джон и оба работника двигались вверх по склону, держась между огнем и домом. Воздух стал густым и плотным от дыма. Через четверть часа был выжжен почти весь кустарник. Внезапно откуда-то со стороны дома донесся пронзительный крик. Дом был еле виден из-за дыма. Пятеро мужчин все разом повернули и кинулись бежать. Когда дым поредел, они увидели, что из верхнего окна валят густые серые клубы.
Навстречу им по выжженной земле неслась обезумевшая Уилла. Джон, поравнявшись с ней, остановился.
– Я услышала шум в подвале, – крикнула она. – Открыла дверь, что ведет в подвал из кухни, и... Теперь весь дом в огне.
К ним подскочили Берт и Джимми.
– Шланги у водокачки есть? – закричал Берт.
Джон с трудом оторвал взгляд от горящего дома.
– Не знаю, – с сомнением ответил он.
Берт взял его за руку.
– Скорее! Чего ты стоишь? Можно еще кое-что спасти. Хоть часть мебели вынесем.
Джон высвободил руку и поплелся вниз по склону.
– По-моему, уже ничего не надо спасать, – сказал он.
– Ты с ума сошел! – заорал Берт.
Он кинулся к водонапорной башне и стал метаться там в поисках шлангов.
Из окон вовсю рвался дым и огонь. Из середины здания доносился шум ожесточенной битвы: старый дом сражался за свою жизнь.
К Джону подошел работник.
– Если бы хоть то окно было закрыто, можно было бы попробовать, – проговорил он виновато. – Уж больно он сухой, этот дом. Тяга прямо как в печке.
Джон подошел к поленнице и сел на козлы для пилки дров. Уилла заглянула ему в лицо и застыла с ним рядом, Теперь уже дымились внешние стены, и дом ревел словно буря.
И тут случилось нечто удивительное и очень жестокое. Боковая стена упала, словно кулиса, и они увидели в двенадцати футах над землей совершенно не тронутую огнем гостиную. На их глазах по комнате полоснули огненные языки. Кожаные кресла дрожали и съеживались от жары, как живые. Лопались стекла на картинах, гравюры превращались в обуглившиеся лохмотья. Им видна была висевшая над камином большая черная пенковая трубка. Затем пламя закрыло собой квадрат комнаты, и все исчезло. Тяжелая шиферная крыша рухнула, дробя своей тяжестью пол и стены, и весь дом превратился в бесформенный исполинский костер.
Вернулся Берт и беспомощно остановился рядом с Джоном.
– Это, наверно, от того вихря, – сказал он. – Какая-нибудь искорка, наверно, залетела в подвал и попала в каменноугольный деготь. Да, сэр, это, наверно, от дегтя.
Джон взглянул на него и улыбнулся испуганно и в го же время с иронией.
– Да, наверное, от дегтя, – повторил он.
Теперь, когда победа осталась за огнем, дом горел спокойно, пламя все разрасталось, и весь этот пылающий массив высоко вздымался в воздух. На дом это было уже совсем не похоже. Джон Уайтсайд встал с козел, расправил плечи и вздохнул.
На секунду его взгляд задержался на какой-то точке огня, в пятнадцати футах над землей, там, где раньше была гостиная.
– Ну, вот и конец, – сказал он. – Думаю, я теперь знаю, что чувствует душа, когда тело закапывают в землю. Пойдем к тебе, Берт. Я хочу позвонить Биллу. Может быть, у него найдется комната для нас.
– А почему бы вам не пожить у нас? У нас места хватит.
– Нет, мы поедем к Биллу.
Джон еще раз окинул взглядом пылающую груду. Уилла потянулась, чтобы взять его за руку, но отдернула ее, не коснувшись его. Джон заметил ее движение и улыбнулся ей.
– Жаль, что мне не удалось спасти мою трубку, – сказал он.
Тут Берт заговорил быстро и возбужденно.
– Да, сэр, в жизни я не видел такой трубки. Есть трубки в музеях, но и те не такого цвета. Эту трубку, должно быть, долго обкуривали.
– Это верно, – согласился Джон. – Очень долго. И знаешь, она и на вкус была хороша.
XII
В два часа дня от стоянки в Монтерее отъехал туристический автобус. Он отправлялся в широко разрекламированное турне, именуемое Семнадцатимильным. Туристы глазели из окон на роскошные дома богачей. Туристы таращились сквозь пыльные стекла и чувствовали себя довольно неловко. Они казались себе соглядатаями, правда, привилегированными, но все-таки соглядатаями. Автобус медленно проехал через город Кармел и пополз по склону холма к коричневому зданию миссии Кармело, увенчанному полукруглым куполом. Шофер, молодой парень, отвел автобус на обочину и уселся поудобнее. Пассажиров тем временем повели на экскурсию в темную старинную церковь.
За время экскурсии кое-кто успел перезнакомиться, и лед, как говорится, был сломан.
– Слышали? – сказал один из туристов, на вид человек состоятельный. – Гид говорит, эта церковь построена как корабль, настоящий корабль с каменным килем и корпусом, глубоко погруженными в землю. Это на случай землетрясений... Представляете, как корабль в бурю, да? Только все это без толку.
Сидевший позади молодой священник с гладким розовым лицом, очень гордый своей новенькой саржевой сутаной, ответил:
– Ну, не сказал бы. Ведь землетрясения тут бывали, и не раз, а миссия до сих пор стоит, а ведь она построена из простой глины.
Тут в разговор вмешался кряжистый, с беспокойными глазами старик.
– Любопытные вещи творятся на свете, – сказал он. – У меня в прошлом году умерла жена. Мы с ней пятьдесят лет прожили. – Он огляделся, смущенно улыбаясь и, видимо, ожидая, что кто-нибудь поддержит разговор. Он совсем забыл про любопытные вещи, о которых собирался рассказать своим спутникам.
Молодожены, совершающие свадебное путешествие, сидели, обнявшись. Молодая очень смущалась, но наконец, преодолев застенчивость, пробормотала:
– Интересно, куда мы сейчас поедем?
Автобус медленно двигался по долине Кармел – мимо садов, где росли артишоки, мимо отвесных красных окал, испещренных зелеными прожилками ползучих растений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62