Это не то, что нам нужно узнать.
- Может быть, - сказал мягко Зено. - Ты хочешь остановить нас, Ли? Мы
не будем ковыряться в твоих личных воспоминаниях. Мы подумали... ты мог
вспомнить: что-то увиденное, что подтвердило фантастическое предположение.
Это не очень важно... кроме того, мы, кажется, удалились от цели. Но, если
ты знаешь какой-то путь, который поможет...
Я попробовал подняться на локтях, чтобы приподнять голову повыше.
- Мы можем говорить об этом в открытую, - сказал я со вздохом. - Если
бы я не сказал вам об этом, вы бы сгорели от любопытства, но сможете ли вы
спокойно слушать? Лучше было бы, если бы нашелся какой-то другой путь для
доказывания...
- Кошмары начались у меня с тринадцати лет. Ужасные кошмары...
разновидности которых до сих пор заставляют меня просыпаться в холодном
поту... может быть, даже крича. Иногда, события, которые встречаются в
моей жизни вызывают их... иногда, события, которые происходят со мной, но
значительно чаще события, о которых я _с_л_ы_ш_а_л_. События в книгах...
новостях, значительно чаще. Я полагаю, существует единственная причина, по
которой мне всегда хотелось вырваться в космос. Потому что было бы лучше
убраться прочь из мира, прочь от защелок, которые напускают грезы. Это был
лучший вариант. Лучше, но они не перестали... они никогда не
прекращались... Я знаю это. События, которые случатся со мной, чтобы
напомнить... и хотя я могу выбросить их из памяти, не могу остановить их
формирование моих грез. Я не могу прекратить кошмары, потому что причина
всегда остается, и никто не сможет вышвырнуть ее из моей головы.
- Когда мне было тринадцать лет, мы жили с матерью. У нас не было
много денег и снимали мы двухкомнатную квартиру в небоскребе. В далеко не
лучшем районе города. Грабежи были свойственны данной местности...
поколения людей проживали в районе в течение столетий тяжелых времен.
Может быть тысячи лет борьбы за цивилизованное существование. За поколения
здания сносились и перестраивались, может быть дважды за каждые сто лет,
но всегда оставались одинаковыми. Мир менялся... Крах пришел и ушел; с
того времени все виды изменений пошли по обратному пути, к индустриальной
революции. Но одно оставалось тем же: люди, подобные нам, были на обочине,
на истрепанной окраине общества. В каком бы состоянии не находился мир, мы
были бедными. Не умирали от голода, за исключением поколений Краха, но
означали бедность, обиженную бедность, рассерженную бедность. Слабину в
сильной нации, не обильную в богатом обществе... условно говоря.
- Как не говори, а это было плохое соседство. Всех грабили однажды в
жизни... кто-то был преждевременно убит... кого-то серьезно оскорбили.
Однажды ночью двое мужчин ворвались к нам в квартиру, когда мы спали.
Красть у нас было нечего... они нашли иное, что по их мнению, имело
ценность. Я вбежал в комнату матери. Они преследовали меня через гостиную.
Я попытался кричать, но мне зажали рот, затем заткнули его тряпкой и
обвязали так туго, что я не мог ее выплюнуть. Затем привязали к ножке
кровати... не за лодыжки или запястья, а прямо за шею. Руки у меня были
свободными, но я не мог развязаться и, чем больше я сопротивлялся, тем
больше душил себя. Я почти задушился от полного ужаса.
- Они насиловали мою мать один за другим прямо на полу. Они говорили
ей, что убьют меня, если она будет сопротивляться, и она не кричала. Ей
трудно было сделать какой-то звук, но она не могла сдержать рыданий. Она
плакала все время и не могла остановиться. Я не в силах был ничего
сделать. Они заставляли ее... ну, хватит...
- ...они... были в масках. Идиотских масках, сделанных из картона,
какими обычно играют дети. Маски не прикрывали полностью их лиц - только
глаза и носы. Не знаю, как они могли смотреть через глазные щели. Они не
снимали масок. Никогда. Это были маски Дракулы. Всего лишь детские
игрушки, хлам из уличных лавчонок или театральных магазинов. Тупые. Я
ничего не мог сделать... только затягивал туже веревку вокруг горла, пока
чуть не умер.
- После этого у меня начались кошмары. У матери начались раньше, но
думаю, она пересилила себя... или возможно, научилась загонять глубоко
внутрь. Когда они начались у меня, она пришла в мою комнату, села на
кровать и держала меня. Но избавиться от них было трудно и она плакала,
кричала, держа меня, точно так... как это было раньше.
- С тех пор, как вы понимаете, у меня всегда кошмары. Всегда. Все
связанное с сексом... напоминает мне это все. Больше в этом ничего нет.
Совсем.
Когда я поднял глаза, то увидел, что Ангелина плачет. Я не мог понять
почему.
Она взглянула на Зено и сказала:
- Думаю, сейчас нам нужно оставить эту тему.
Казалось, он даже не слышит ее. Он очнулся, сосредоточившись на
какой-то мысли. Затем его глаза сфокусировались на мне снова.
- Ли, - сказал он, - как звали твою мать?
Я не счел это уместным.
- Зовут, - сказал я. - Она живет, и живет неплохо. А зовут ее Эвелин.
Все зовут ее Эви.
Ангелина была в не меньшем замешательстве, чем я, но Зено продолжал:
- Она была ниже среднего роста... ровные, тонкие черты... волосы
темные, коротко остриженные? Извини, что говорю "была", но именно это я
имею в виду. Тогда ей было тридцать по этому описанию?
- Да, - сказал я, все еще заинтересованный как и почему это
квалифицируется как кульминация беседы.
- Такой же была женщина, чье тело мы не нашли, - спокойно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53