Потом он ушел, не задержавшись даже для символического прощания со
старухой. Пронести свою ношу тайком обратно в Тауэр ему не составило
труда. Стражник одних из ворот давно уже совершенствовался в искусстве не
замечать происходящего.

Когда наступил понедельник, Эдмунд и Ноэль пришли в покои леди
Кармиллы. Ноэль никогда прежде не бывал в таких апартаментах, и все вокруг
вызывало его изумление. Эдмунд наблюдал реакцию мальчика на ковры,
настенные украшения, зеркала и орнаменты, и невольно вспомнил, как САМ
впервые входил в эти покои. Здесь ничто с тех пор не изменилось, и каждый
предмет тревожил и оттачивал его поблекшие воспоминания.
Более молодые и пристрастные к новизне вампиры имели склонность часто
менять окружающую их обстановку, словно боялись перспективы остаться
неизменными самим. Леди Кармилла давно оставила позади эту фазу своей
карьеры. Она свыклась с неизменностью и перенесла это отношение на мир,
допускающий скуку и однообразие. Она приспособила себя е новой эстетике
существования, в то время как ее личное пространство превратилось в
расширение ее собственной вечной неизменности, а все новое ограничилось
тщательно контролируемыми сторонами ее жизни - включая нерегулярный
перенос эротических привязанностей от одного любовника к другому.
Изобильность стола госпожи стала для Ноэля еще одним источником
удивления. Он мог заранее представить себе серебряные тарелки и вилки,
хрустальные бокалы и резные графины с вином. Но щедрость, с какой был
накрыт стол всего для троих обедающих - с явным избытком - явно потрясла
его. Он всегда знал, что принадлежит к привилегированной элите, и что по
стандартам большого мира мастер Кордери и его семья питаются хорошо,
поэтому осознание, какая пропасть отделяет его от частного мира реальной
аристократии с неизбежностью ошеломило его.
Эдмунд с большой тщательностью подбирал свой костюм, одеваясь на
обед, и извлекал из шкафа одежду, которую не надевал много лет. На
официальных церемониях он всегда предпочитал играть роль механика и потому
одевался соответственно, поддерживая это представлению в глазах
присутствующих. Он никогда не появлялся в облике придворного, но всегда
как функционер. Теперь же, однако, он разыгрывал роль, в которой Ноэль его
никогда не видел, и хотя мальчик не имел представления о тонкостях игры,
которую вел отец, он ясно понимал, что что-то происходит. Но несмотря на
это, он ехидно прошелся по поводу однообразия и унылости костюма, в
который отец заставил облачиться ЕГО.
Эдмунд ел и пил скупо, с удовлетворением отмечая, что Ноэль поступает
так же, выполняя инструкции отца несмотря на искушения обильного стола.
Некоторое время леди обменивалась в разговоре с ним вежливыми пустяками,
но достаточно быстро - по ее стандартам - перешла к настоящему делу.
- Мой кузен Жирард, - сказала она Эдмунду, - весьма удовлетворен
твоим хитроумным устройством. Он нашел его очень интересным.
- Тогда я буду рад преподнести его ему в дар, - ответил Эдмунд. - И
столь же рад изготовить еще одно, дабы подарить его вашей светлости.
- У нас нет такого желания, - холодно заметила она. - Кроме того, у
нас другие планы. Архидюк и его сенешали уже обсудили некоторые задачи,
которые ты можешь выполнить с выгодой для себя. Не сомневаюсь, что
подробные инструкции на этот счет тебе будут переданы в ближайшее время.
- Благодарю вас, моя госпожа, - отозвался Эдмунд.
- Придворным дамам понравились рисунки, которые я им показывала, -
сказала леди Кармилла, переводя взгляд на Ноэля. Их просто поразило, что в
пригоршне воды из Темзы могут обитать тысячи крошечных живых существ. А
как ты думаешь, могут ли и в наших телах жить бесчисленные невидимые
насекомые?
Ноэль открыл рот, собираясь ответить, потому что вопрос был задан
ему, но Эдмунд плавно прервал его.
- Есть существа, которые могут жить на наших телах, - сказал он, -
червячки, которые могут жить внутри них. Говорят, что макрокосм
воспроизводит сущность микрокосма человеческих существ. Возможно, внутри
нас есть свой маленький микрокосм, в котором наша природа снова
воспроизводится в неисчислимо более мелком масштабе. Я читал...
- А я читала, мастер Кордери, - перебила она, - что поражающие людей
болезни могут переноситься от одной персоны к другой через этих маленьких
существ.
- Мысль о том, что болезни передаются от одного человека к другому
через крошечные семена, зародилась еще в античности, ответил Эдмунд, - но
я не знаю, как можно распознать эти семена, и по-моему маловероятно, что
увиденные нами существа, обитающие в речной воде, могли ими быть.
- Но все равно очень тревожит та мысль, - продолжила она, что наши
тела могут населять существа, о которых мы ничего не знаем, и что с каждым
вдохом мы можем вносить в себя семена всех видов изменений, слишком мелкие
для того, чтобы их увидеть или почувствовать. Сама мысль об этом беспокоит
меня.
- Но вам не о чем беспокоиться, - запротестовал Эдмунд. - Семена
разрушения пускают корни в человеческой плоти, но ваша неуязвима.
- Ты знаешь, что это не так, мастер Кордери, - спокойно сказала она.
- Ты сам видел меня больной.
- То была оспа, убившая многих людей, моя госпожа - но вам она
принесла лишь легкую лихорадку.
- К нам поступили сообщения из Бизантийской империи, а также из
Мурского энклава, что в Африке разразилась чума, достигшая теперь южных
областей империи Гаул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9