Со
мной он осуществлял их в большей степени, чем это удалось бы ему с
кем-нибудь другим, но даже я не мог найти ему места, где он был бы
счастлив. В то же время я не был бы счастлив нигде и никогда. Просто я
несчастливый человек. Лэпторн сказал, что у меня нет души.
Многие космонавты похожи на меня. Холодные, лишенные эмоций люди,
которые не вбирают в себя ни кусочка планеты, ни людей, которых они видят.
Мало таких, как Лэпторн - с его уязвимостью, но без его неистовства - но
со временем и они находят себе пристанище. Если только вообще можно
проникнуть в их души, что-нибудь их захватывает. Если не одна планета, так
другая. Только Лэпторн всегда оставался самим собой. Большинство людей,
которые достаточно долго живут среди звезд и терпят крушение на
какой-нибудь изношенной, заброшенной планете - космонавты моего типа -
бродяги, одинокие волки, люди с каменным сердцем, люди без души.
Я сплю в рубке управления, потому что моя койка стоит вертикально, а
рубка управления - единственное место, где стена может служить вполне
просторным полом и наоборот. Старый "Пожиратель Огня" был не так тесен,
но, несмотря на это, "Джевелин" - корабль получше. Хотя, так ли это?
"Пожиратель Огня" никогда не падал.
Даже здесь, внутри, голос ветра может меня настичь. Двери, чтобы
сдержать его снаружи, нет, но даже если бы она и была, голос все равно
нашел бы способ забраться сюда. Мне трудно уснуть, но это вина не только
ветра. Причиной этому голод и отсутствие времени. Я бы спал все время,
если бы мог. Но я насыщаюсь слишком легко, а сон не так-то легко приходит,
когда ты уже по горло сыт им.
Когда сознание уплывает от меня в поисках призрачного сна, я думаю о
людях. Там, на Земле, был Хэролт, еще до того, как мы с Лэпторном скрепили
печатью наш несчастливый союз и купили "Пожирателя Огня" на свои скудные
средства. Я тогда был очень молод, а Хэролт стар. Должно быть, он уже
умер. Прошло семь лет с тех пор, как я в последний раз был дома и виделся
с ним. Перед этим Лэпторн смягчился пару раз и дал мне возможность
приземлиться на родной планете. Но он ненавидел Землю, как яд, и я
позволил ему развести меня с нею в конце концов.
Но даже Лэпторн любил Хэролта. На него приятно было работать, и он
многому научил меня в смысле космических кораблей и космонавтов. Я
научился управлять "Пожирателем Огня" по интуиции - пользоваться его
чувствительной антенной, словно это были мои глаза и мое тело. Всему этому
меня научил Хэролт, он знал, как это делается, и добился того, чтобы это
знал и я.
В те времена так не летали, не считали это нужным. В летных школах
учили доверять автоматам, а не становиться их частью. Это срабатывает в
чистом космосе, при плановых полетах. Но совсем не то во Внешнем Венце и в
центре Галактики. Вот почему цивилизация - это Внутренний Венец, а не само
его сердце.
Хэролт обучил Лэпторна устройству ходовой части. Считается, что
управлять переходным устройством не представляет трудности. Но Хэролт не
давал Лэпторну даже думать о том, что он может стартовать, не зная всего,
что надо было знать. Если бы не Хэролт, мы никогда не попали бы в космос.
Если бы не Хэролт, мы никогда не продержались бы там так долго. Мы бы даже
не оказались на этой заброшенной скале на краю неизвестности. Я благодарен
Хэролту за все, что он для нас сделал и пытался сделать. Мне жаль, что все
кончилось таким образом, то же почувствовал бы и Хэролт, если бы знал.
Новые лица.
На Пениэле была девушка по имени Миан. На Рокхолте была Доркас, на
Алхагаеле была Джоан, на Дорениконе была Офиния. Не слишком внушительный
список. И не имеющий большого значения. Больше нет никого, достойного
воспоминаний, и даже эти - не самые дорогие из них. Он мог бы заталкивать
в себя деликатесы воспоминаний до бесконечности. Но для меня они ничего не
значили.
Алахак был моим другом. Он был торговцем с Хормона. Я как-то спас ему
жизнь не Бенето. Он спас жизнь Лэпторну на Бэкхофене, Лэпторн спас жизнь
мне на Сан-Калоджеро. Я не уверен, что все происходило в такой
последовательности. Долгое время мы были вместе - Алахак и я. Не потому,
что вместе летали и не потому, что перехватывали друг у друга грузы.
Просто потому, что мы думали одинаково.
Алахак с его инженером Кувио - были полной противоположностью нам с
Лэпторном. Его корабль - "Гимния" - представлял собой сверкающий корабль
планеты Хормон.
Я купил "Джевелин", потому что она была больше похожа на "Гимнию",
чем любой из кораблей, построенных человеком. Алахак был одним из немногих
людей, которые мне когда-нибудь нравились, и один из немногих, которых
высоко ценил Лэпторн. Даже бродягам необходимо иногда любить кого-нибудь,
ради кого они могут пойти на риск. Иметь кого-то, на чью помощь они могут
надеяться.
Я снова проснулся, а не следовало бы. Все еще темно, и я не имею
никакого права просыпаться среди ночи. Что-то разбудило меня? Наверное,
это снова упал крест Лэпторна. Ветер здесь, и он хватает меня за лицо,
протягивает холодные пальцы к моим глазам. Я не буду слушать его. Я хочу
только одного - скорее заснуть.
- Тебе придется слушать, - говорит он. - Я могу до тебя добраться, и
ты это знаешь. Я могу коснуться тебя, когда захочу. Я весь внутри тебя.
Это неправда. Ничто и никогда не касается меня. Нет чужого мира,
чужеродного существа, чуждого чувства, которое может оставить след в моем
сознании.
- Я могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59