Но сначала
нужно научиться ползать, прежде чем вы встанете на задние ноги и завоете.
Несмотря на все часы, проведенные мною в кабине, когда я надел шлем
по-настоящему, то почувствовал себя совсем по-другому, - сенсоры были
отличные и сфокусированы великолепно. С помощью тысяч глаз корабля я
видел, как открывается башня дока и уезжают поддерживающие колонны. Я
положил руки на рычаги, почувствовал растущую мощь, поднимающуюся из чрева
корабля.
Впервые я начал чувствовать нечто положительное в теле корабля. Я
чувствовал, как снаружи дует ветер, как нити энергии тянутся из привода. Я
чувствовал, что "Хохлатый Лебедь" живой и находится во мне. Мой пульс
совпал с ритмичными импульсами выброса энергии. Поле потока, паутины
релаксации массы, были холодные и инертные, но я ощущал его охватывающее
присутствие, как ощущаешь осторожно сжимающую руку. А ощущение в глубине -
сознание того, что я являюсь кораблем, что мы становимся неразрывным целым
- становилось все сильнее. Цифровая информация отражалась на шлеме вокруг
изображения пустого неба. Цифры подбирались к тому минимальному уровню
энергии, который я мог использовать, чтобы взлететь.
- Дай мне отсчет, - сказал я Ротгару, и он начал отсчитывать
последние секунды. Когда он дошел до нуля, я напрягся, а вместе со мной и
весь корабль. Загорелись сопла, но вхолостую: реактивная сила в камере
увеличилась, и мы поднялись над землей выше и выше, осторожно балансируя
на снопе огня. Я притормаживал корабль с самого начала, укачивая его, как
он укачивал меня, переворачивая его для горизонтального полета.
Мгновение-другое мы планировали, а затем я его направил.
Крылья разрезали воздух, словно ножи. Я отсчитал секунды до первого
поворота, затем мягко погрузился в нервную сеть, подобрал левое крыло и
повернул направо. Плавным, мягким движением пальцев я вернул нас обратно,
и все это походило на струящийся шелк и было так естественно, словно я был
птицей. Визг ветра шел вдоль моих рук, по позвоночнику, под животом и
между ногами.
"Хохлатый Лебедь" и в самом деле был птицей. Он мог лететь. Я поднял
его выше, сложил крылья и нырнул. Я бросал его по кругу снова и снова, а
затем вновь по прямой. Потом начали возвращаться домой. Я летел сам, как
воздушный змей - так много адреналина было в крови. Я посадил корабль на
стоянке, где он должен был провести ночь. За нами наблюдала какая-то
толпа. Либо просочились сведения о том, что у нас есть разрешение на
полет, либо они только что приземлились. Много народу собралось, чтобы
посмотреть на нашу посадку. Им нечего было смотреть, посадка есть посадка.
Взлет - это нечто иное. А то - все падение. Я подумал, сколько же их будет
завтра, чтобы помахать нам на прощанье?
Как только я отключил большую тягу, я расслабился и начал подбивать
итоги. Внешне все было в идеале. Теперь у меня сложилось ощущение корабля,
и я знал, что смогу с ним управиться. Но было ли мое ощущение правильным?
Испытательный полет - не настоящее дело, поскольку атмосфера меняет
поведение корабля. Сверхсветовые скорости и маневры на них - это совсем
другое дело. Единственное, что я доказал, так это то, что внутри его
находиться очень приятно.
Ротгар поднялся снизу и мы молча поздравили друг друга. Ив и дель
Арко остались готовиться к старту. Я не позавидовал им в связи с
любопытными наблюдателями.
- Все о'кей? - спросил я Ротгара.
- Как знать? - ответил он. - Поле нормирования является основным для
движения, а не камера выброса. Пока мы не используем весь поток энергии,
мы не узнаем, работает корабль или нет.
- Но все исправно?
- Да, конечно. Разве я мог бы допустить неисправность! Мы возьмем от
корабля все, на что он способен, - Ротгар повернулся и пошел обратно в
свою величественную дыру.
Я обратил внимание на слегка озабоченного Джонни Сокоро.
- У тебя что, нет работы?
- Я должен проверить сопла снаружи, но только тогда, когда разойдется
толпа.
- Дель Арко позаботится, чтобы их разогнали, - сказал я. - Он закатит
скандал работниками космопорта за то, что их пустили.
- Они не могли не пустить людей, - заметил Джонни.
- Чертовски мало нужно было сделать, чтобы не пустить их. Их ведь
можно было посадить за решетку, если бы такое решение приняли власти. Ведь
эти зеваки нарушили границы космопорта.
- Это действительно настолько серьезно?
Я пожал плечами.
- Для меня нет. Это корабль дель Арко.
Я помолчал, а затем продолжал.
- Но ты-то получил то, что хотел? Завтра утром покидаешь Землю. Затем
через несколько дней будет Венец Алькионы.
- Не знаю, почему он меня нанял, - сказал он. - У меня нет опыта
работы в космосе и я не знаком с этим типом двигателя.
- Может быть, они просто торопились? - сказал я. - Не стоит об этом
беспокоиться. Если у них и была какая-то особая причина то это, наверняка,
- тщательность. Новоалександрийцы - весьма аккуратные люди. Основа команды
- пилот и, может быть, он хотели сгруппировать вокруг меня команду.
Всеми новинками, которые в наличии на корабле, занимаюсь я, и они
могли позволить себе дать мне людей, которых я знаю и с которыми могу
сработаться.
- Тогда почему капитан - дель Арко, а не вы?
Меня это тоже беспокоило. И я ответил, что не знаю. Но у меня были
подозрения. Пока дель Арко - капитан, я - никто. На капитана любого
корабля возложена большая ответственность и, естественно, определенная
власть в пределах закона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59