Но за проблемой анакаона пряталось больше.
Их толсто наложенный, гротескно действующий человеческий образ лишь
подчеркивал, насколько чуждой человеческой является эта раса.
Они говорили о себе, о семьях "Зодиака", о недавней истории и на
другие темы. Они вели себя с нами свободно, как и люди "Зодиака", так как
для них не играло никакой роли, что мы были с другой планеты. Мы с Эвой
были для анакаона менее чуждыми, чем командор Хауке или Линда Петросян.
За троих молодых людей оратором был, конечно, Майкл. Данель мало что
мог сказать и едва ронял замечания, которые можно было бы перевести.
Мерседа была немного более разговорчива, но в общем и целом
довольствовалась тем, что соглашалась с младшим из братьев.
Майкл мне понравился. Он был ниже ростом, чем Данель, но намного выше
меня. Это был интеллигентный молодой человек, и все же ему не хватало
своей собственной личности. Он мог говорить о далеких для него вещах и
событиях, но только не о том, что он делает или хотел бы делать.
Он проявил большой интерес к звездным мирам и заставил меня
рассказать о моем прошлом больше, чем я хотел. Я не люблю опускаться до
уровня дорожных анекдотов, но его вопросы вынудили меня порыться в памяти
и наговорить их целую кучу. По этой причине я меньше обращал внимания на
то, что происходило вокруг, чем если бы пытался, будь у меня возможность,
чему-нибудь научиться.
Весь вечер не происходило ничего существенного, и я не почерпнул
больше ничего, кроме уже упомянутых впечатлений.
Было очень поздно, когда мы, наконец, отправились спать. Я уснул не
сразу. Даже если смена суточного ритма создавала мне меньше трудностей,
чем Эве, я просто еще не устал, а с этим ничего не поделаешь. И я начал
праздно болтать с ветром.
Мне хотелось бы заснуть, сказал я. У меня предчувствие, что без
оружия и радиосвязи в лесу я не смогу спать спокойно ни минуты.
- Трус, ответил он. Должно быть, пошутил.
Может, я смогу где-нибудь раздобыть оружие, рассуждал я.
- Исключено, предсказал он. Я был склонен с ним согласиться. Люди
"Зодиака" чересчур внимательны. Никто ничего не оставляет лежать без
присмотра.
- Данель производит впечатление надежного, успокоил меня ветер. И ты
же знаешь, что джунгли вовсе не так нафаршированы опасностями, как в
фильмах о Тарзане. В джунглях никогда ничего не случается.
В них можно заболеть, возразил я. Кроме того, есть насекомые.
Маленькие твари всегда хуже больших. А у нас с собой не будет даже аптечки
первой помощи.
- Ну... Он замялся.
Ну что? - потребовал я. Чего еще мне не хотелось бы услышать на этот
раз?
- Я могу лечить укусы насекомых, отталкивать пиявок и охранять тебя
от всех паразитических инфекций - хоть наружных, хоть внутренних.
Ты и лекарства доктора Чудо, сухо сказал я.
- Не говори потом, что я тебе не предлагал.
Не буду, пообещал я. И у тебя свободная дорога. Я уже перестал с
тобой бороться. Если трюки, что ты производишь с моей вегетативной нервной
системой, поддерживают мое здоровье, можешь продолжать. Пробуждай скрытые
и дремлющие в моем организме таланты. Ты имеешь на это официальное
разрешение. К черту, почему бы и нет? Ты бы все равно делал это в любом
случае, так ведь? Мне становится ясно, что я со времени своего пребывания
на могиле Лапторна не получал даже насморка, и моя сопротивляемость
намного лучше, чем должна была бы быть в моем возрасте. Так что не говори
потом, что я был неблагодарным.
- Я и не жду от тебя благодарности. Я знаю, что это не в твоем стиле
- ведь ты так ценишь быть господином над собственным телом. Поверь, я не
делаю ничего, чего не сделал бы ты сам, если бы мог.
Я тебе верю, великодушно согласился я.
Этот разговор выявил, что мое сопротивление ветру со времени нашей
последней дискуссии об этом подтаяло еще больше. Я увидел, насколько
полезным для меня был ветер. Мы постепенно сплавлялись в единое целое. Мое
тело все еще принадлежало мне, но за его возможности я должен был в
известной степени благодарить ветер. Раньше я боялся, что это угрожает
моей индивидуальности, но мое мнение постепенно изменялось. Мы могли
уживаться в одном теле. Мы могли быть одним индивидуумом.
Может быть, в этой теории мало смысла, но на практике она хорошо себя
оправдывала.
Как ты относишься к паукам весом в две тонны? - спросил я еще, прежде
чем броситься в объятия Морфея.
- Мне против них не устоять. Волосатые пауки милы, пока они
маленькие, но надо бы запретить им вырастать до таких размеров.
А он еще утверждал, что не понимает юмора.

8
О криптоарахнидах (в просторечии называемых пауками) во всех деталях
меня проинформировал Макс.
Эволюция на Чао Фрии в общем и целом шла тем же путем, что и на Земле
и целой куче других миров. Но поначалу небольшие различия во временных
последовательностях привели к гигантской разнице в более поздних стадиях.
Миллион лет или около того в истории эволюции совсем ничего не решают. Но
это не означает, что какая-то группа без всякого труда может опередить
остальные создания и взлететь на уровень, которого она в противном случае
не достигла бы.
Чтобы выползти из моря, на Чао Фрии позвоночным потребовалось больше
времени, чем тварям, снабженным внешним скелетом. Следовательно, последним
удалось быстрее приспособиться к жизни на суше. Они использовали свое
преимущество во времени, чтобы решить все проблемы, ограничивающие их
родственников на Земле - как например, тяжелые органы дыхания,
недоразвитое яйцо и наросший вокруг глотки мозг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50