— Я верю в них, потому что знаю их с детства, — ответил Джеффри. — Они благородные и чистые люди. Вспомни, как много они сделали на благо страны.— Как бы мне хотелось в это верить, — мрачно произнесла она, — тем более что мне предстоит предстать перед ними.Джеффри задумался.— Ты уверена, что станешь править лучше графа Лаэга?— Да, — твердо ответила Ртуть, — потому что я близка к крестьянам, знаю их горести и трудности. И обретя власть, я старалась облегчить их жизнь, а не ограбить.— Расскажи мне об этом, — попросил Джеффри.— Когда три шайки попытались напасть на нас и были разбиты, — начала Ртуть, — остальные стали нас избегать. Взятых в плен мы заставили работать, рубить лес, таскать тяжести.Мы построили поселок в глубине леса. Отправляясь грабить сборщиков налогов графа Лаэга, я поместила новичков под начало своих братьев, хотя вооружила только дубинами…— Ты не передавала каждую группу под команду одному из братьев?— Конечно, нет, — она презрительно взглянула на него. — Ты считаешь меня полной дурой?— Вовсе нет, — быстро ответил он.Она покраснела, отвела взгляд и чуть охрипшим голосом продолжала:— Каждую группу я распределила между четырьмя командирами, своими братьями и собой. В шайках было не больше десятка людей, и они по четверо рассеялись среди тех, кому я не доверяла.— Да, восемь проверенных людей и четверо новичков, ловко!— Каждый из этих восьми победил одного из новых. К тому же они увидели, что мы живем хорошо, и готовы были подчиняться мне хотя бы для того, чтобы жить лучше, чем прежде. Мы захватили сборщиков налогов и отослали их назад к графу в одних штанах. Все остальное: обувь, золото и одежду — оставили себе.Новички восхваляли меня, хотя были недовольны тем, что большую часть добычи я оставила себе. Они могли бы восстать, но я отправила некоторых из них с деньгами к друзьям домой. Мы помогали тем, у кого не оставалось даже на еду, потому что сборщики забирали девять десятых из того, что у них было.— И бедняки получили посланные тобой деньги?— Многие. Я отправляла своих людей проверить, предупредив об этом первых посыльных. Сказала, что если они возьмут себе хоть одну монету, их судьба больше не будет беспокоить меня.— Это заставило их сохранить верность.— Конечно, — вздохнула она, — хотя я всегда сомневалась в верности, которую можно купить. И до сих пор сомневаюсь.— Но теперь они преданы тебе и по другим причинам!— Да — из-за побед, — она скептически улыбнулась.— Но такая верность не выдерживает поражений.— Хвала Небу, что у меня до сих пор не бывало их!— Хвала Небу? — переспросил Джеффри. — А быть может, твоему расчету в выборе следующей цели?— Хотелось бы верить в то, что мои планы были разумны, — вздохнула она. — Но теперь я побеждена… — она горько улыбнулась. — Что ж, теперь мы узнаем истинную цену их верности, У Джеффри упало сердце, и он удивился, почему чувствует себя виноватым, исполняя свой долг. Чем очаровала его эта воительница?— Итак, ты победила все шайки в лесу.— Ну, через какое-то время в этом уже не было необходимости. Они сами приходили одна за другой и просили принять их. Я заставляла их клясться мне в верности, хотя сомневалась, чтобы эта клятва стоила больше их лохмотьев.Тем не менее давала им новую и крепкую одежду и надеялась, что это усилит их стойкость.— Вы, должно быть, процветали, — предположил Джеффри.Ртуть пожала плечами.— Я была вне закона. Если бы меня поймали, я бы погибла.К тому же мне начинало казаться, что я гораздо больше гожусь на роль правителя, чем граф или его сынок.Джеффри нахмурился.— Дерзко мыслишь для внучки крестьянина.— Ты, должно быть, не встречался с графом Лаэгом и его сыном, — возразила она. — Я провозгласила себя владыкой леса и послала людей объявить об этом по всем деревням.Джеффри удивленно посмотрел на нее.— Публично? Это похоже на вызов!— Это и был вызов, — произнесла Ртуть С жесткой улыбкой. — И молодой граф Лаэг это понял. Для начала он выслал против меня сэра Хемпена, но я с легкостью разбила его отряд, отправив всех назад пешими и без оружия. Хотя меня очень опечалили наши потери, в бою погибли двое их людей и трое наших. Самого же сэра Хемпена я публично выпорола хлыстом и отправила домой без рубашки.Джеффри насупился.— Мне показалось, ты щадишь гордость своих врагов.— Только не его — он слишком дорого обошелся мне. Я велела ему благодарить его мать за то, что он остался в живых.Если бы не мысли о ее горе, я убила бы его не задумываясь. Хотя нет, — добавила она, — может быть, не сразу, а постепенно.Джеффри не смог сдержать дрожь и в который уже раз удивился тому, что эта женщина, несмотря на всю свою жестокость и кровожадность, по-прежнему очаровывает его.— Ему придется наказать тебя за это, иначе он потеряет покорность своих крестьян.— Он и так уже потерял ее. Они приходили ко мне по несколько человек, молодые и старики, те, кто устал от тирании сэра Хемпена. Он отбирал скот и урожай за неуплату налогов, а возлюбленных и дочерей использовал для своих развлечений… — Она встряхнулась, пытаясь вытеснить гнев. — Тьфу! Настоящий подлец! Если бы среди моих людей не было храбрецов, я бы презирала всех мужчин!— Я рад, что до этого не дошло, — вставил Джеффри.— Еще чуть-чуть бы, и дошло, — поправилась она, — потому что в каждой банде были женщины, настоящие рабыни, которые готовили, стирали, спали с разбойниками и рожали им детей и воспитывали их.Джеффри вздрогнул.— Бедняги! Как они попали в такое положение?— Одних похитили, когда они пришли в лес за ягодами. Другие оказались среди путников, которые были так глупы, что пошли в лес без охраны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66