Но тут на ноги поднялся Унылик и оглушительно взревел.С секунду солдаты ошарашенно смотрели на него. А потом ломанулись к выходу, толкая друг дружку.— Это нездешние! Они пришли ко мне без спросу! — верещал хозяин, увязавшись за солдатами. — Я им говорю: нету у меня еды, а они...Его причитания привели только к тому, что главный громила рассвирепел и гаркнул:— А ну, заткни глотку! Странники нам ни к чему — нам ведено только местных привести! Так что топай да помалкивай!И он поторопился выйти, а за ним выскочили солдаты, окружившие трактирщика и заодно нас с Фриссоном.Поэта стиснули со всех сторон, и он спросил у меня сдавленным шопотом:— Господин Савл, а зачем это мы пошли с солдатами?— Просто мне любопытно, — шепотом отозвался я. — Но меня-то могут сразу распознать — одет я не по-здешнему. Тогда, наверное, прогонят. Если так выйдет, ты побудь там, а потом возвращайся и мне все расскажешь.— Если получится... — прошипел Фриссон и затравленно оглянулся.Вот ведь потеха! Да ведь Фриссон тут, может быть, самая опасная персона, а как напуган! Не без труда, конечно, но все же мне удалось унять свой непобедимый сарказм.Солдаты отвели нас на деревенскую площадь. Туда же согнали примерно около сотни мужчин, женщин и детей. На площади полыхал костер, около которого выстроилось еще с десяток солдат, а перед строем прохаживался невысокого роста плечистый мужчина в длинном черном балахоне, расшитом астрологическими знаками. Он так ухмылялся, глядя на сгоняемых на площадь людей, словно это зрелище доставляло ему невыразимое удовольствие. Наконец солдаты пригнали всех до единого. И мужчина, брызжа слюной, выкрикнул:— Вы не уплатили подати!Толпа издала дружный испуганный стон, и вперед выступил трактирщик.— Нет, бейлиф Клаут, мы уплатили. Мы все-все уплатили.— И ты знаешь, что мы все уплатили, — крикнула какая-то старуха. — Да как же ты можешь? Ты здесь вырос, а сам...— Да, я здесь вырос. Здесь, где меня все презирали, где в меня тыкали пальцами! — рявкнул в ответ Клаут, сверкая глазами. — Тупицы! Вы не видели, вы не могли видеть, какой великий человек скрывается во мне! Зато это увидел шериф и сделал так, что я получил власть над всеми вами!— И ты каждый год увеличиваешь подати! — жалобно воскликнула женщина.— Да, королева вечно недовольна, — парировал Клаут. — Верно, вы уплатили подати с каждой души и с каждого двора, но не уплатили за всю деревню!— Подать за деревню?! — Вперед выступил старик с длинной седой бородой. — Да я о такой и не слыхивал!— Считай, что теперь услыхал! Шериф велел мне собрать с вас столько, сколько мне заблагорассудится.— Себе ведь он тоже что-то в карман кладет? — шепотом спросил я у Фриссона.— Так полагается, — шепнул он мне в ответ.— ...Так что придется вам уплатить налог со всей деревни. Так распорядились шериф и сама королева! Десять золотых! Платите! Платите побыстрее то, что задолжали!— Но у нас нет больше денег! — простонала женщина. — Ты давным-давно отобрал у нас все, до единой монетки!— Тогда я заберу коров, свиней, пшеницу, фрукты! Но вы заплатите, все равно заплатите, а не то я сожгу вашу деревню дотла!Люди задохнулись от ужаса. Клаут злорадно пожирал их глазами.— А когда я был малышом, вы надо мной потешались, потому что я был смешной, странный! Потом, когда я стал юношей, не было девицы, которая не хохотала бы надо мной, не обзывала меня карликом и уродом. Ну, так смейтесь же теперь! Потешайтесь! Теперь моя очередь смеяться, и королева мне в этом порукой!Толпа глухо зароптала и утихла.— Нету, говорите, ни монетки? — крикнул Клаут. — Ну, тогда поджигайте! — И он махнул рукой своим солдатам.Те выхватили из костра факелы и принялись вертеть ими над головами. Пламя бешено завывало.Но вот послышался еще какой-то вой или рев — из таверны вывалился Унылик, а за ним шагал Жильбер, сверкая обнаженным мечом.— Это еще что за чудище? — вскричал Клаут.— Да это мой приятель, — пояснил я, шагнув вперед. — Понимаете, мы не местные.Клаут развернулся и вперил в меня злобный взгляд.— Ты? Ты кто такой?— Не местные мы. Путешественники, — ответил я как можно более небрежно. — Зашли в таверну перекусить, но, похоже, у них дела наперекосяк — никакой еды не оказалось. Ну, вот мне и стало интересно. Пожалуй, я бы не прочь узнать подробности.— Тебя послала королева! — в испуге крикнул Клаут.— Я ничего такого не говорил! — Я решил особо не отпираться. — Хотелось бы заглянуть в ваши книги.— В книги? — Тут Клаут мертвенно побледнел, а толпа благодарно зароптала.— Ну да, приход там, расход... Чтобы мы все убедились — уплатила деревня свои подати или нет! Ну, давай, неси книги, да побыстрее!— Ты не имеешь никакого права требовать этого! — огрызнулся Клаут.А у меня за спиной возник Унылик. Он громко рычал, и в животе у него не менее громко урчало.— Да, я всего-навсего посторонний, любопытствующий посторонний. Можешь считать меня заезжим волшебником, обратившимся с просьбой оказать ему профессиональную любезность.Клаут боязливо глянул на Унылика. Похоже, пороха у него явно не хватало, чтобы спорить со мной. Он только побледнел еще сильнее и рявкнул одному из солдат:— Принеси гроссбух!— Покашеварь в его книге! — шепнул я Фриссону. Он глянул на меня так, словно я умом тронулся.— Что ты сказал, господин Савл?— Накропай стишков: чтобы там говорилось, что записи в его книге лживые. И побыстрее!Фриссон изобразил губами букву «О» и отвернулся. Он уже вынул угольный карандаш и кусок пергамента.Солдаты собирались с духом и просто собирались в кучку перед Уныликом, а тот ухмылялся и облизывался. Вояки дрогнули. Те, что стерегли местных жителей, начали сбиваться в кучки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155