— Она ведь не так давно стала графиней Корво? Ах, Ребозо! Ты же понимаешь, что мне нельзя предаться любви с такой, как она, как бы мне этого ни хотелось!И как раз в это время сэр Пестиллини, сидевший рядом с графиней, потянулся за каким-то угощением, которое стояло по другую сторону от дамы. Когда рука его совершала обратный путь, он (возможно, случайно) выронил лакомый кусочек, и тот упал за вырез платья графини. Дама вскрикнула, прижала руку к груди, а кавалер рассмеялся, наклонился, потянулся рукой. Дама, хихикая, отстранилась и отняла руку от груди.Но тут на плечо кавалера опустилась другая рука и развернула его от стола. Он удивленно поднял глаза и увидел перед собой графа Корво. Граф резко отвел руку нахала и ударил его по щеке, голова сэра Пестиллини запрокинулась, но он тут же вскочил и схватил со стола нож. Корво выругался и отпрыгнул назад, обнажив меч. Дамы завизжали, мужчины закричали, все стали разбегаться в разные стороны, переворачивая по пути скамьи, за считанные секунды вокруг двух мужчин образовалось чистое пространство. Граф бросился на сэра Пестиллини.Рыцарь отпрыгнул в сторону, сверкнул его кинжал, которым от отбил удар меча, успев при этом обнажить собственный меч. Правда, сделал он это слишком медленно, и Корво нанес новый удар. Пестиллини снова уклонился, но не слишком ловко и быстро, и лезвие меча Корво рассекло дублет рыцаря и обагрилось кровью. Пестиллини злобно взревел и бросился на графа, намереваясь драться не на шутку. Корво торопливо попятился назад. Лица у обоих не предвещали ничего хорошего.— Хватит! — крикнул Бонкорро, но разгоряченные схваткой дворяне не услышали его оклика за звоном мечей. Король брезгливо скривился, махнул рукой стражникам, и те, подняв алебарды, ринулись к дерущимся, расталкивая на ходу придворных, но уж слишком медленно они продвигались — в любую секунду один из сражавшихся мог пасть замертво. Бонкорро быстро очертил ладонями круг, затем как будто что-то бросил, бормоча при этом стихи на древнем языке.В зале раздался громкий взрыв, а между двумя драчунами взметнулось облако дыма. Дамы вскричали, прижались к кавалерам, а дерущиеся отскочили в разные стороны, зажали рты и носы, кашляя что есть мочи.А тут и стражники подоспели. Король взмахнул руками, и дым расселся, как будто его и не было. Корво и сэр Пестиллини с изумлением обнаружили, что теперь их разделяют скрещенные алебарды.— Не у меня в большем зале, лорд и рыцарь! — крикнул король Бонкорро. — Милорды Л'Августин и Бениччи! Переговорите друг с другом от имени этих господ, пока они, покинув мой зал, остынут. Граф Корво! Сэр Пестиллини! Немедленно покиньте зал! И не возвращайтесь сюда, покуда не помиритесь и не сможете сидеть за одним столом, не пытаясь убить друг друга.Граф и рыцарь убрали мечи в ножны, поклонились королю, развернулись и зашагали к дверям. Стражники распахнули перед ними створки дверей и захлопнули, как только те вышли.Л'Августин и Бениччи подошли друг к другу и приступили к переговорам. Остальные придворные, жужжа как потревоженный улей, возвращались к столу. Они обменивались замечаниями по поводу случившегося. Даже юная графиня, послужившая причиной драки, уселась за стол и присоединилась к общему разговору, сверкая глазками.— Завтра на рассвете они будут драться на дуэли, — безапелляционно заявил канцлер. Он был взбудоражен не меньше остальных.— Не сомневаюсь, — согласился король. — И исход поединка предрешен, если только у Пестиллини не найдется в загашнике какого-нибудь сюрприза. Корво — лучший фехтовальщик из молодых аристократов и уже победил на двух дуэлях.— Да, двоих уложил насмерть, а еще четверых ранил. Но с вашим величеством ему не сравниться. Уж вы-то поискуснее будете в фехтовании, чем оба эти задиры.— Может, так оно и есть, — дружелюбно проговорил Бонкорро. — Да только проверять неохота. И потом, короли не дерутся на дуэлях.— А дворяне не вызывают на поединки королей, — заключил Ребозо. — Так разве для вас это не веская причина вести себя так, как вы только пожелаете?— Нет, Ребозо. Пусть дворяне и не вызывают королей на поединки, зато они могут восстать против короля.— О нет, ни один лорд на такое не осмелится!— Один не осмелится, тут ты, пожалуй что, прав. Но они могут запросто объединиться — собраться по двое, по трое, десятками, если им покажется, что у них ко мне имеются такие претензии, которые не выскажешь в открытую: к примеру, совращение чьей-нибудь жены или дочери, или даже сестры или возлюбленной. Тогда я получу в награду гражданскую войну и буду наблюдать за тем, как рушатся все мои грандиозные планы, как провинции будут раздирать сражения. А процветание моей страны, которого я так долго добивался? Что будет с ним? Вот почему, Ребозо, я ни за что в жизни не стану искать расположения этой красотки графини, да и любой дамы-аристократки.— Ну, уж у рыцаря подружку увести — это бы вы могли себе позволить. Какой рыцарь осмелится выступить против короля!— Рыцарь, может, и не осмелится, а вот его господин, лорд — запросто!.. Что?К креслу короля подошел слуга и что-то прошептал Бонкорро на ухо. Король довольно кивнул, слуга поклонился и удалился.— Когда и где? — спросил канцлер.— Завтра на рассвете, — ответил Бонкорро. — В Летнем парке, у Королевского павильона.— Новое развлечение для ваших придворных, — пробормотал Ребозо. — Как предусмотрительно со стороны этих молодых людей!— Верно. И если я узнал об их поединке, то очень скоро слух о нем распространится, и об этом будут знать все-все в этом зале. Около павильона полным-полно деревьев и кустов. За каждым из них — готов поспорить — завтра спрячется по десятку зевак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151