— Что, все так плохо, мама?Обернувшись, Гвендолен увидела обнимавшую ее дочь и испугалась, что вскрикнула вслух. Много бы она дала, чтоб услышать эти свои слова! Ведьма задумчиво кивнула дочери.— Она и в самом деле предпочла бы жизнь, даже с измененным сознанием и утраченными воспоминаниями. Скорее всего, ей пришлось бы заново открывать в себе ту личность, которой она когда-то была. Но игра стоит свеч: в ней есть какая-то тоска, я думаю, по тихой и счастливой жизни. Давай попытаемся.— С чего же мы начнем? — спросила Корделия, немного напуганная масштабами предстоящей работы.— Лучше подумай, чем закончим, — парировала ее мать.Затем она резко повернулась к сыну.— Насколько я понимаю, роль идеального мужчины отводится тебе, а не груде какого-то мха?Грегори покраснел и опустил взгляд.— Ну, таков был наш план, — осторожно ответила за него Корделия.— И что же ты сможешь ей предложить, когда она очнется, сын мой? — в голосе Гвен слышался вызов. — Какие, по-твоему, качества сделают тебя достойным спутником для такой красивой и талантливой дамы?— А что, разве у меня нет талантов? — возразил Грегори.— Есть, и причем — великие, — лицо матери невольно озарилось гордой улыбкой. — Однако все они касаются интеллекта, Грегори. Но ум — далеко не все, что нужно умной и чувствительной женщине. Какие еще дары принесешь ты ей?— Любящее сердце, — просто ответил юноша.— Отлично, — Гвен пошла в наступление. — Но как это будет выглядеть? Может, ты — поэт, и сможешь поразить ее воображение драгоценной паутиной образов и созвучий., в которой запутается ее душа?— Я стану поэтом, — отважно сказал Грегори.— Неплохо для начала, — похвалила его мать. — Но — и только. Сумеешь ли ты быть всегда романтичным, изобретательным в жестах и других способах выражения своей любви? Сможешь ли опутать ее своей волшебной паутиной романтики?— Я научусь этому, даже если мне придется перечитать все когда-либо написанные рыцарские романы!— Уже лучше, — улыбнулась Гвен, беседа ее явно забавляла. — Но тебе придется прочесть намного больше книг, чтоб узнать, как, по мнению женщины, следует ее соблазнять. Я не стала бы спрашивать у твоей возлюбленной, умеешь ли ты читать ее мысли (а это — мечта каждой женщины). Мне прекрасно известно, что мой сын — телепат, со всеми вытекающими последствиями. Но, Грегори, сумеешь ли ты расшифровать прочитанное? Сможешь ли поступать в соответствии с истинными желаниями женщины, не обманываясь их внешней простотой?— Возможно, мне удалось бы преуспеть в этом деле, если б ты открыла мне ее желания.— Это должна сделать она сама, и именно сейчас, пока спит. Пойди сюда, сядь на мое место, — одним гибким движением Гвендолен поднялась с земли и поманила сына. — Положи ей руки на виски и читай ее мысли. Что-то может показаться тебе отвратительным, что-то ужаснет, но это необходимо. Ты должен знать нынешнюю Морагу, это поможет понять тебе, чего ожидать в будущем. Ведь в глубине ее лежит скрытая, неосознанная тоска.— Я дам ей все, по чему она тоскует, — торопливо сказал Грегори.— Нет, сын. Человеку надо дать только самое важное! — Гвен отступила на шаг и окинула сына критическим взглядом. — А теперь займись делом: изучи ее мозг и реши, что главное, а что — второстепенное. А еще нужны кое-какие физические данные.Юноша вздохнул со стоическим терпением:— Знаю, мама, ты снова скажешь, что мне надо было больше тренироваться!— Увы, Грегори, время для разговоров прошло, — вздохнула Гвен.— Мы уже решили, мама, — вмешалась Корделия. — Тут нужен Джеффри, он при помощи телекинеза поможет с моделированием фигуры Грегори. Поверь, это сработает ничуть не хуже многодневных тренировок.— Не думаю, — покачала головой Гвен. — Ты еще пожалеешь, что не прислушивался к моим советам! Наращивание мускульной массы в несколько дней может быть очень мучительным.— По крайней мере, это будет заслуженным и честным мучением, — упрямо сжал губы Грегори. — Если уж Магнус сумел пройти через сердечные терзания, то и я как-нибудь выдержу физическую боль.Гвен отнюдь не была уверена, что ее старший сын Магнус с успехом прошел испытание, но он, по крайней мере, остался жив. Ее опять покоробила перспектива помогать мучительнице сына, но Гвендолен сказала себе, что если лечение пройдет успешно, это будет совсем другая женщина, вовсе не та, которая искалечила Магнуса. Возможно, она сбросит наносную шелуху, что оставили годы унижений и оскорблений, многолетняя погоня за признанием и усталость от привязанностей по расчету, и тогда ее истинный облик засияет красотой и добротой. «А возможно, — прошептал предательский внутренний голос, — несмотря на все твои усилия, останется тем же убийцей-вампиром!»Гвен отогнала от себя эту мысль; ей не хотелось верить, что Финистер по натуре — убийца с садистскими наклонностями.— В случае успеха тебя ожидает тяжкий труд, — сказала она сыну. — Долгие месяцы сердце этой женщины будет хрупким и ранимым. Чтобы завоевать ее доверие, тебе придется пройти различные испытания.Она будет вновь и вновь гнать тебя прочь, прежде чем разрешит остаться. Здесь нужен человек, невероятно тонкий и терпеливый, способный сопереживать и обладающий большими запасами эмоциональных сил, которые позволили бы продержаться первые трудные дни.— Сопереживать? — удивился Грегори. — А мне способность сопереживать всегда виделась большим недостатком! Не поверишь, как это усложняло мою жизнь.Ведь прежде чем высказать свое мнение, я каждый раз долго колебался, боясь ранить чьи-то чувства.— Так вот почему с возрастом ты становился все молчаливее, — задумчиво произнесла Гвен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107