Ну что ж, по крайней мере губы ее оказались на безопасном расстоянии.— О, спасибо, сэр, — промолвила она, не слишком обрадовано.— Я тоже должен благодарить вас, от всего сердца!Фактически это был первый поцелуй в жизни Грегори, и все его чувства пришли в полное смешение, как смешался бы десяток волн, столкнувшихся с неожиданным препятствием. Подавив это хаотическое бурление, юноша усилием воли восстановил относительное душевное равновесие.— Но как могло случиться, что столь благородная девица оказалась одна в диком лесу?— О, это все мои родители! Они несносны! — Лилия буквально взорвалась от возмущения. — Они не выпускают меня из дому! А если порой и удается вырваться на танцы или на свидание, то и тогда старая нянька дышит мне в спину! Что это за жизнь: без развлечений, без тех радостей, которые по праву принадлежат молодости!— Действительно, — согласился потрясенный Грегори. — Однако, мадемуазель, это довольно опасно — гулять по глухому лесу без всякой охраны.— Меня не страшат никакие опасности, — ее веки вновь дрогнули. — А может, вы, сэр, — одна из них?— Я? Нет, никогда! — запротестовал шокированный Грегори.— А жаль, — Лилия склонилась вперед, губы ее снова увлажнились. — Как бы мне хотелось, сэр, чтоб именно вы посягнули на бедную девушку!Грегори смотрел на нее в немом изумлении.Лилия тем временем еще больше наклонилась и вдруг с легким возгласом упала с коня. Грегори автоматически рванулся подхватить девушку, падавшую прямо ему в руки. И вот теперь он держал ее в объятиях, теряя голову от прикосновения ее груди, ее бедер. Ощущение было таким ошеломляющим, что юноша, покачнувшись, отступил на шаг.Однако она по-прежнему оставалась в его объятиях: губы мечтательно улыбались, глаза под тяжелыми веками томно полузакрыты, лицо запрокинуто. Хрипловатым голосом она проговорила:— Вы так красивы и благородны, сэр. Не сомневаюсь, что вы столь же терпеливы и не оскорбите женщину грубым прикосновением. Я так хочу, чтоб именно вы стали угрозой моей невинности!Это прозвучало излишне откровенно. Грегори ощутил укол тревоги и запротестовал:— Но так нельзя, мадемуазель! Это удовольствие лишь для женатых людей!— Вот как? Я так не думаю, — лениво улыбаясь, девушка еще крепче прижалась к нему. — Мне известны многие, кто делил ложе и без благословения Святой Церкви.— И что же, разве не были они в результате опозорены перед всем светом? — запинаясь, спросил юноша.— Отнюдь, — ответила Лилия. — У девушек имелись лекарственные снадобья, полученные от опытных женщин. Как и у меня самой, между прочим. Вовсе незачем открывать свои тайны окружающим.Даже в нынешних смятенных чувствах Грегори уловил некий изъян в ее логике.— Согласен, мадемуазель. Но позвольте спросить: если их падение не стало достоянием гласности, тогда как же вы умудрились узнать об этом?— Сплетни, сэр, — вздохнула Лилия, ее дыхание напоминало подогретые благовония. — Слуги любят хвастаться. И, представьте себе, не только мужчины! Я сама как-то слышала спор трех не слишком скромных девиц о том, кто раньше заманит в постель деревенского красавчика.Грегори трудно было поверить в это, но, с другой стороны, девушке виднее.— Ну ладно слуги, пусть их! Но люди вашего класса! Не хотите же вы сказать, что знатные девицы ведут себя так же?— Ха! — фыркнула Лилия. — А что ж, оставить все удовольствия простолюдинам? Ну же, сэр, испытайте новые ощущения в моем обществе!Она поймала его руку и притянула к своей груди.Грегори пытался отнять руку, но девушка проявила незаурядную силу — или правильнее было говорить о его собственной необычной слабости?— Так что же, сэр? Вы получили приглашение от прекрасной дамы. Если вы пренебрежете им, она будет думать, что имеет дело с девственником, который боится наслаждений!— Но… это действительно так.Хватка на запястьях Грегори ослабла: девушка удивленно глядела на него.— И вы не стыдитесь заявлять это? Да все мужчины засмеяли бы вас, узнай они, что вам незнакомы женские объятья! Нельзя признаваться в таком!— А я вот признаюсь, — Грегори почувствовал, как к нему потихоньку возвращается присутствие духа. — Видите ли, мадемуазель, меня гораздо больше интересуют книги, чем данный вид спорта. Да и любовник из меня, подозреваю, неважный по причине отсутствия навыков. Совершенно не представляю себе, как дарить женщине наслаждение.— Ну так давайте же пройдем этот курс обучения! — жарко проговорила девушка, вновь прижимаясь к Грегори. — Будем учиться вместе! Неужели вы начисто лишены жажды знаний?— Вовсе нет, — быстро возразил юноша. — Однако мои интересы лежат в области наук.— Но это — тоже наука! Целая область человеческих знаний, о которых вы даже не подозреваете. Хорош ли тот ученый, что не прочел множество книг и даже не догадывается об их содержании? Сэр, такой прекрасной возможности пополнить свои знания вам больше не представится. И знаете что? Я готова смириться с неопытностью при условии вашей нежности ко мне.— Но… какие могут быть гарантии у человека, распростившегося с привычными чувствами?— Да нет же, сэр, не горюйте о них. Со мной вы обретете истинные чувства… или, по меньшей мере, настоящую цель в жизни, — ее голос снова стал низким и вкрадчивым. — Или вы думаете, что какая-нибудь девушка пожелает выйти замуж за мужчину, не имеющего ни малейшего представления о любви?Это был ошибочный ход: данный аргумент Грегори не раз обсуждал с монахами в монастыре.— Женитьба не входит в мои намерения, мадемуазель. Но если б это и произошло, думаю: первый любовный опыт, совместно пережитый мужем и женой, только крепче связал бы такой брак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107