- Тот, что в большом кресле, и есть
тот самый, что засадил меня в тюрягу. То моя добыча, мастер.
Род посмотрел Тому в глаза и почувствовал, как зловещий холодок
пополз по его спине.
- Ладно, мясник, - пробормотал он. - Только помни, леди пока не для
терзания.
- Пусть каждый валит своих покойников по своему вкусу и обычаю, -
процитировал Том. _ Ступай и займись своими мертвецами и предоставь моих
мне.
Они упали на животы и поползли по-пластунски, каждый к своему
собственному противнику. Для Рода это была вечность, состоявшая из ножек
столов и табуретов, с массой остатков пищи между ними, и постоянного
страха, что один из них может добраться до своего участка первым и
заскучать.
Вдруг раздался громкий и отчаянный треск.
Род замер. Один из них ступил неудачно...
На миг снова воцарилась тишина, затем голос окрикнул:
- Что это?
Затем:
- Эй, ты, там, Эгберт! Проснись, пьянчуга, и следи за лестницей, что
караулишь.
- А?... Что? Что такое? - пробормотал невнятный голос поближе.
- Что вас там смутило? - пробормотал еще более глухой и раздраженный
голос у очага. - Что вы будите меня по пустякам.
Возникла пауза.
Затем первый голос произнес.
- Был шум, капитан, вроде как стук среди столов.
- Стук, он говорит! - проворчал капитан. - Крыса, наверное, убирает
остатки, ничего более! Сделай это еще раз, и ты тогда впрямь услышишь
громкий стук - от удара по твоей пустой голове.
Затем этот голос пробурчал про себя:
- Стук, понимаешь ли! Проклятый стук!
Потом снова наступила тишина, затем приглушенное клацанье, когда один
из часовых беспокойно переменил позу.
Род испустил вздох облегчения - медленный и беззвучный. Он ждал, пока
часовой снова начнет храпеть.
Затем он снова ужом пополз вперед, до тех пор, пока не улегся тихо
под ближайшим к лестнице столом.
Казалось, время остановилось.
Наконец от очага донесся пронзительный свист и стук, когда Большой
Том перевернул табурет, под которым прятался.
Род тотчас же прыгнул на своего противника.
Уголком глаза он увидел вскочившего на ноги Туана, неясную дугу его
пращи, затем он врезался в часового, вогнав кулак ему в поддых и сжав
левой рукой горло.
Тот сложился пополам. Род слегка рубанул ребром ладони по основанию
черепа как раз под железной шапкой, и часовой слегка обмяк.
Он поднял голову как раз во время, чтобы увидеть, как осел на пол
часовой на балконе. Другой извивался на камнях, стиснув руки на горле.
Род поднялся по лестнице в пять прыжков. С разгону он нанес часовому
скуловорот в челюсть. Глаза того закатились, когда он отключился.
Гортань у него была перекошена. Зрелище было малопривлекательным, но
в этом ему повезло - будь это прямой удар, его трахея была бы напрочь
уничтожена.
Его спутнику не было такого везения - камень пробил ему лоб. Кровь
залила все его лицо и лужей растеклась по полу.
- Прости меня, старина, - прошептал Туан, когда узрел дело своих рук.
Род никогда еще не видел лица юноши таким мрачным.
- Рак войны, Туан, - спокойно произнес он.
- Да, - согласился Туан. - И будь он равен мне, я мог бы тут же
забыть об этом. Но человеку моей крови полагается защищать крестьян, а не
убивать их.
Род посмотрел на невеселое лицо юноши и решил, что именно такие люди,
как Логайры, и давали аристократии то малое оправдание, которое она имела.
Том бросил лишь один беглый взгляд и отвернулся, чтобы связать
оставшегося, с грозным выражением лица.
Был только один убитый, капитан и караульный на лестнице лежали
надежно скрученные черной нитью Большого Тома.
Том поднялся, сердито глядя на Туана.
- Все было хорошо сделано, - проворчал он. - Ты вывел из строя двоих
из них и сумел пощадить одного, ты - лихой боец, а что до второго - то не
скорби о нем: тебе едва ли удалось бы получить время для лучшего
прицеливания.
Лицо Туана стало озадаченным от смущения, он не мог, по
справедливости, возражать против манеры Тома, и все же ему было как-то не
по себе получать отеческий совет и прощение от крестьянина.
Род дал ему выход.
- Ты спал там?
Он ткнул большим пальцем через плечо в сторону двери, охранявшейся
часовыми.
Вопрос пробился через растерянность Туана, юноша обернулся, посмотрел
и кивнул.
- Ну, значит, здесь-то и будет Пересмешник, - Род посмотрел на Тома.
- Капитан внизу был одним из личных кадров Пересмешника?
- Да.
- Значит, остаются еще двое. Каковы шансы на то, что они оба
находятся в каждой из этих комнат рядом с комнатой Пересмешника?
Когда Большой Том потянул себя за нижнюю губу и кивнул, Род
продолжал:
- Значит, по одному на каждого из нас. Вы, ребята, берете
приспешников, а я - самого Пересмешника.
Он повернулся к двери. На плечо ему упала мясистая рука Тома.
- Это как же так? - проворчал рослый крестьянин. - Почему это
Пересмешник должен стать твоей добычей, а не моей?
Род усмехнулся.
- Я - человек, стоявший посередине, помнишь. Кроме того, какой у тебя
пояс?
- Коричневый, - признался Том.
- А у Пересмешника.
- Черный. - неохотно проговорил Большой Том. - Пятый дан.
- У меня - черный, восьмой дан. Ты берешь приспешника.
- Что это за болтовня о поясах? - нахмурился Туан.
- Просто спор о юрисдикции, не беспокойся об этом, - Род повернулся к
центральной двери.
Большой Том снова схватил его за руку.
- Мастер, - на этот раз он, похоже, употреблял это выражение всерьез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114