Поэтому он поднялся в свою комнату полежать, пока все малость не
поутихнет. И, конечно, к тому времени, когда двор опустел, Род уже слишком
удобно устроился, чтобы брать на себя труд спускаться в конюшню. В любом
случае нет никакой причины включать робота, ночь будет тихой.
В комнате было темно, за исключением длинной полосы света самой
большой луны, падающей из окна. Из пивного зала доносились приглушенные
бормотания и клацанья - загулявшиеся клиенты-полуночники пили допоздна. В
комнате Рода было тихо и мирно. Разве что Большой Том, свернувшийся на
тюфяке в ногах постели, храпел, как бульдозер на холостом ходу, издавая
больше шума во сне, чем учинил бодрствуя.
Вот тут была загадка - Большой Том. Род никогда не участвовал в
драке, где его не ударяли бы хоть раз. Большой же Том подставлял себя под
удар всякий раз. Разумеется, он был рослым, но он не должен был быть
настолько неуклюжим. Рослые люди тоже бывают быстрыми...
Но зачем тогда этот Большой Том затеял драку?
Чтобы наняться к Роду слугой?
И что насчет Эдама и одноухого? Их разговор указывал на то, что они
были на накачке у верфи, что означало в свою очередь, их принадлежность к
пролетарской партии. Как там ее называл этот юный подстрекатель черни? Да,
Дом Хлодвига.
Но если Эдам и Одноухий были представительным образчиком, Дом
Хлодвига был домом, разделившимся в себе самом. Там, кажется, существует
две фракции: одна поддерживает Логайра, юного оратора? - а другая,
возглавляемая Пересмешником, кто бы он там не был. Две обычные фракции,
ненасильственная и насильственная, язык и меч.
Интересно, почему это вдруг Большому Тому захотелось получить
должность дворецкого? Может быть, он хочет подняться по социальной
лестнице? Нет, он не подхалим. Лучшее жалование? Но он, кажется, неплохо
преуспевал как районный тяжеловес.
Чтобы не спускать глаз с Рода?
Род перекатился на бок. Том мог быть вполне немаловажным членом Дома
Хлодвига. Но зачем Дому держать его под колпаком? Они же не могли ничего
подозревать, не так ли?
Если догадка Векса была верна, и Дом поддерживала инопланетная сила,
они определенно могли что-то заподозрить - неважно как.
Но не позволял ли Род снова разгуляться своей паранойе? У него
начисто пропал сон. Все мускулы напряглись. Он вздохнул и скатился с
постели: теперь он не мог уснуть. Лучше включить Векса и поговорить. Род
нуждался в электронной объективности робота, ибо собственной у него было
очень мало.
Большой Том зашевелился и проснулся, когда Род поднял ржавый дверной
засов.
- Мастер? Камо грядеши?
- Просто немного тревожусь за своего коня, Том. Думаю, пробегусь до
конюшни, удостоверюсь, что конюх с ним правильно обращается. Спи.
Секунду Большой Том только пялил глаза.
- Воистину, - произнес он. - Ты очень заботлив, мастер.
Он перевернулся на другой бок и зарылся с головой в складки плаща,
используемого в качестве подушки.
- Чтобы так сильно беспокоиться за коня, - сонно пробормотал он и
снова захрапел.
Род усмехнулся и выбрался из комнаты.
Он наел лестницу в нескольких шагах - темную и старую, но ближе к
конюшне, чем главная дверь.
У подножья лестницы находилась дверь, та, что не часто использовалась
- она застонала, словно лягушка-бык в течке, когда он открыл ее.
Двор был залит мягким золотистым светом трех лун. Самая большая была
лишь немногим меньше земной, но располагалась немного ближе. Она заполнила
собой целых тридцать градусов неба - вечное полнолуние перед
равноденствием.
- Отличная планета для влюбленных, - задумчиво произнес Род.
И из-за того, что его глаза приклеились к луне, он не заметил серой
полоски шнура, натянутого чуть выше порога.
Он споткнулся. Его руки метнулись вперед, шлепнув по земле, чтобы
смягчить падение. В этот момент что-то твердое ударило его по затылку, и
мир растворился в снопе искр.

Вокруг него было красноватое свечение, а в голове пульсировала боль.
Что-то холодное и мокрое прошлось по его лицу. Он содрогнулся и полностью
пришел в сознание.
Он лежал на спине. Над ним был сводчатый потолок из известняка,
мерцавшего блестками отраженного света. С потолка до зеленого ковра
тянулись тощие известковые колонны - соединившиеся сталактиты и
сталагмиты. Зеленый ковер простирался во всех направлениях, по меньшей
мере на милю. Он находился в огромной пещере. Свет, казалось, исходил ото
всюду, пляшущий, колеблющийся свет, зажигавший на потолке искры в
запутанном танце.
Зеленый ковер расстилался и под ним, он почувствовал его, холодный,
пружинящий и влажный под своей спиной: мох толщиной в три дюйма. Он
попытался вытянуть руку и коснуться мха, но обнаружил, что не может
пошевелить ни рукой, ни ногой. Подняв голову, он попытался увидеть
связывающие его веревки, но тут не было и нити.
Он помотал головой, пытаясь вытряхнуть из нее боль, чтобы мыслить
ясно.
- Векс, - прошептал он. - Где я?
Ответа не последовало.
Род закусил губу.
- Брось, железный конь! Ты спишь включенный!
Включенный...
У Векса же был приступ, Род отправился снова включать его.
Теперь он был предоставлен самому себе.
Он вздохнул и улегся на зеленый ковер мха.
Справа от него что-то начал лепетать глухой голос. Род повернул
голову.
В голом каменном круге мерцал огонь. Над ним возвышалась тренога,
державшая котел - котел с крышкой, весело бурлящий, с выходящей из крышки
трубкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114