Деннис говорил:
- Этот маленький Гитлер меня достал. Почему я должен терпеть эти
разговорчики? "Ты, значит, из Джорджии", - он мне говорит. А сам он кто?
Янки или что?
- Парень откуда-то из Мэкона, - фыркнул Эл Новелз, который тоже был
из Джорджии. Высокий, жилистый, сутулый Эл всю жизнь думал руками и
ногами, мозги были для него непозволительной роскошью - до тех пор, пока
Эл не встретил Джо Денниса и не начал использовать его как приставку.
- Том ничего не имел в виду, - сказал Чаб.
- Конечно, он не имел в виду. Ему надо только, чтобы мы делали то,
что он хочет, так, как он хочет, особенно, если он знает, что нам это не
по вкусу. Ты ведь не вел бы себя так, Чаб? Эл, скажи, правда Чаб не стал
бы так на нас давить?
- Ну да, - сказал Эл, понимая, что этого от него ждут.
- Ерунда, - сказал Чаб, одновременно польщенный и сбитый с толку, он
думал: "Ну что я имею против Тома? Я его не люблю, но ведь и не знаю
совсем". - Том на своем месте, Деннис. У нас есть что делать - так что
давайте по-хорошему. Вы, что, не можете потерпеть какие-то жалкие шесть
недель?
- Ну да, - сказал Эл.
- Конечно, мы можем, - сказал Деннис. - Но какого черта они посадили
нам на голову этого типа? Чаб? Чем плох ты сам? Разве ты знаешь все эти
чертежные штучки - нивелировку и осушение - хуже Тома? Разве он может так
разметить склон холма, как ты?
- Конечно, ты прав. Но какая разница, кто есть кто, пока работа идет?
И в любом случае, я не желаю быть начальством. Подумайте, на кого
повалятся шишки, если что-нибудь пойдет не так?
Деннис шагнул назад, снял руку с плеча Чаба и пихнул Эла локтем под
ребра.
- Ты слышал, а, Эл. Мы имеем дело с хитрым парнем. Этого наш дядя Том
точно не предусмотрел. Чаб, ты можешь быть уверен, что мы с Элом поступим
именно так.
- Как так? - спросил искренне изумленный Чаб.
- Ну как ты сказал. Если работа не ладится, начальник получает
нахлобучку. Поэтому, когда начальник начинает хамить, работа сразу
перестает ладиться.
- Угу, - с простодушной убежденностью подтвердил Эл.
Чаб переварил про себя эти неожиданные логические выводы, понял, что
почва разговора ускользает из-под его ног и пришел в ярость.
- Я ничего такого вам не говорил! Эта работа должна быть сделана,
несмотря ни на что! Не будет никаких надувательств, никакого саботажа, ни
в мою пользу, ни в чью-нибудь еще, если я смогу этому помешать!
- Это же только слова, - заюлил Деннис. - Мы просто хотим показать
этому парню, что мы думаем о таких выскочках, как он.
- Ты слишком много болтаешь, - сказал Чаб и ушел, пытаясь сберечь
остатки связного мышления. После каждого разговора с Деннисом у него
оставалось неприятное ощущение... ну, как будто ему в карман сунули
членский билет клуба, в котором он и состоять категорически не желает, и
отмежеваться с чистой совестью не может.
Ривера проложил дорогу к обрыву, развернул Семерку, выжал педаль
сцепления и включил нейтраль. Том заливал дорожку катком-"сковородкой".
Как раз, когда он подъехал, Ривера стоял за машиной и чуткими ладонями
ощупывал кожух двигателя, проверяя нет ли перегрева. Том свернул и
поставил рядом свою "сковородку".
- Ке гас? Малыш? Что-то не в порядке?
Ривера покачал головой и улыбнулся.
- Нет, ничего. Она само совершенство эта "де сьете". Она...
- Эта что? Дейзи Этта?
- "Де сьете". По-испански. Д-7. Семерка. Это что-нибудь значит
по-английски?
- Я тебя не понял, - улыбнулся Том. - Но Дейзи Этта это имя девушки
по-английски. Неплохо.
Он тоже выжал сцепление, перешел на нейтраль и соскочил с машины.
Ривера подошел к нему. Они влезли в кабину Семерки и Том сел за
контрольную панель.
Ривера сказал:
- Дейзи Этта, - и улыбнулся так широко, что где-то в глубине рта, за
задними зубами послышался мягкий, щелкающий звук. Он протянул руку,
зацепил мизинцем один из больших ходовых рычагов и потянул. Том
рассмеялся.
- Да, здесь у тебя нечто, - сказал он. - Самая легкая в управлении из
всех, что когда-либо строили. Гидравлическая система управления, тормоза,
которые поставят машину, как вкопанную, если на них плюнуть. Рычаг
переднего и заднего хода, так что не нужно терять скорость. Она отличается
от старых моделей. Девять-десять лет назад у них не было подъемных пружин,
и нужно было навалиться всем телом, чтобы поставить ведущий рычаг на
место. Резать склон холма таким бульдозером - это была та еще работа,
тогда. Ты попробуй как-нибудь работать одной рукой, а другой придерживать
ее высыпающиеся потроха. И так - десять часов в день. И что ты с этого
имеешь? Восемьдесят центов в час и... - Том вытащил изо рта сигарету и
прижал горящий конец к загрубевшей коже ладони. - Это.
- Санта Мария!
- Хочу поговорить с тобой, малыш. Да еще хотелось бы заглянуть за
обрыв, бросить взгляд на те камни. Келли будет сюда добираться самое
меньшее час.
Они взревели вверх по склону, Том, чувствуя как дрожит земля под его
машиной, вел ее зигзагами, как по горному серпантину. И хотя Семерка несла
глушитель на своей выхлопной трубе, что торчала из корпуса как раз перед
ними, рев четырехцилиндрового двигателя, тащившего в гору четырнадцать
тонн стали, мог перекрыть и успешно перекрывал любой крик - так что они
сидели молча. Том вел бульдозер; а Ривера наблюдал, как движутся его руки
над контрольной панелью.
Обрыв начинался с низкой гряды, тянущейся почти во всю длину
маленького острова, словно вывихнутый позвоночник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27