Он является правильным не только потому, что на союз можно теперь рассчитывать, но и потому, что, строя социализм, мы должны оперировать не только миллионами, но и десятками миллионов людей из деревни. Иначе нельзя строить социализм. Социализм захватывает не только город. Социализм есть такая организация хозяйства, которая объединяет промышленность и земледелие на началах обобществления средств и орудий производства. Без объединения этих двух отраслей хозяйства социализм невозможен.
Вот как обстоит дело с лозунгами ленинизма о союзе с крестьянством.
То, что сказал Ленин на II конгрессе Коминтерна, абсолютно правильно, ибо, когда идёшь к власти или не успел еще укрепить взятую власть, можно рассчитывать лишь на союз с беднотой, нейтрализуя середняка. Но когда ты укрепился, взял власть, начал строить и когда ты должен уже оперировать десятками миллионов людей, союз пролетариата и бедноты с середняками является единственно правильным лозунгом.
Этот переход от старого лозунга “союза пролетариата с беднотой”, от старого лозунга нейтрализации среднего крестьянства, к лозунгу прочного союза с середняком произошёл еще на VIII съезде нашей партии. Позвольте привести место из речи Ильича при открытии этого съезда. Вот оно:
“Лучшие представители социализма старого времени,— когда они еще верили в революцию и служили ей теоретически в идейно—говорили о нейтрализации крестьянства, т. е. о том, чтобы сделать из среднего крестьянства, если не активно помогающий революции пролетариата, то, по крайней мере, не мешающий ей, нейтральный, не становящийся на сторону наших врагов общественный слой. Эта отвлечённая, теоретическая постановка задачи для нас вполне ясна. Но она недостаточна. Мы вошли в. такую стадию социалистического строительства, когда надо выработать конкретно, детально, проверенные на опыте работы в деревне, основные правила и указания, которыми мы должны руководиться для того, чтобы по отношению в среднему крестьянину стать на почву прочного союза”· .
Такова теоретическая основа политики партии, рассчитанной в данную историческую полосу на прочный союз с середняком. Кто думает резолюцией II конгресса Коминтерна, написанной Лениным, опровергнуть эти слова Ленина,— пусть скажет прямо.
Так стоит вопрос теоретически. Учение Ленина мы берём не в отдельной его части, а в целом.
У Ленина было три лозунга в отношении крестьянства:
один—во время буржуазной революции, другой— во время Октябрьской революции и третий — после укрепления Советской власти. Кто думает эти три лозунга заменить каким-нибудь одним общим, тот допускает грубейшую ошибку.
Так стоит вопрос теоретически. А практически он стоит так, что после того, как мы Октябрьскую революцию проделали, помещиков выгнали и землю роздали крестьянам, ясно, что Россию мы более или менее осереднячили, как выражается Ленин, и теперь середняк составляет в деревне большинство, несмотря на процесс дифференциации.
Дифференциация, конечно, идёт. При нэпе, на данной стадии, иначе и не может быть. Но она идёт медленным шагом. Я читал недавно одно руководство, изданное чуть ли не агитпропом ЦК, и другое руководство, изданное, если не ошибаюсь, агитпропом ленинградской организации. Если поверить этим руководствам, то оказывается, что при царе бедноты было у нас что-то около 60%, а теперь у нас 75%; при царе кулаков было что-то около 5%, а теперь у нас 8 или 12%; при царе середняков было столько-то, а теперь меньше. Я не хочу пускать в ход крепких слов, но нужно сказать, что эти цифры—хуже контрреволюции. Как может человек, думающий по-марксистски, выкинуть такую штуку, да еще напечатать, да еще в руководстве? Как один из членов ЦК, я также отвечаю, конечно, за эту неслыханную оплошность. Ежели при царе проводилась политика насаждения кулака, существовала частная собственность на землю, существовала мобилизация земли (что особенно обостряет дифференциацию), если правительство было такое, что оно гнало вовсю дифференциацию, и всё-таки было бедноты не более 60%, то как могло случиться, что при нашем правительстве, Советском правительстве, когда частной собственности на землю не имеется, т. е. земля изъята из обращения, стало быть, существует эта препона против дифференциации, после того как мы занимались раскулачиванием года два, когда мы от всех методов раскулачивания до сих пор еще не освободились, когда мы проводим особую кредитную и кооперативную политику, не благоприятствующую дифференциации,—как могло случиться, что при таких препонах у нас оказалось будто бы гораздо больше дифференциации, чем при царе, гораздо больше кулаков и бедняков, чем в прошлом? Как могут болтать такую несусветную чепуху люди, именующие себя марксистами? Это ведь смех один, несчастье, горе. (Смех.)
To же самое можно сказать о злосчастном хлебофуражном балансе Центрального статистического управления, данном в июне, по которому выходило так, что товарных излишков у зажиточных оказалось будто бы 61%, у бедноты—ничего, а у середняков—остальные
проценты. Смешное тут состоит в том, что через несколько месяцев ЦСУ пришло с другой цифрой: не 61%, а 52%. А недавно ЦСУ дало цифру уже не 52%, а 42%. Ну, разве можно так исчислять? Мы верим в то, что ЦСУ есть цитадель науки. Мы считаем, без цифр ЦСУ ни один управляющий орган рассчитывать и планировать не может. Мы считаем, что ЦСУ должно давать объективные данные, свободные от какого бы то ни было предвзятого мнения, ибо попытка подогнать цифру под то или другое предвзятое мнение есть преступление уголовного характера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100