Тьма активно поглощала их, не
оставляя ничего - ни одежды, ни металлических пряжек. В пищу шло все.
Та же самая картина повторялась в четырех других пещерах, где точно
так же укрывались люди. Никто из них не успел даже вскрикнуть, будучи
моментально опутанным и задушенным полуматериальными щупальцами.
За какие-то полчаса с трапезой было покончено. Две дюжины человек
исчезли, словно и никогда не существовали на свете. Не осталось даже
тонкого золотистого сияния освободившейся от тела души - тварь в первую
очередь пожирала именно ее.
По мере насыщения, тварь начала разбухать, соединяя в одно целое свои
временно отделившиеся части, постепенно заполняя собой весь внутренний
объем острова, нападая на всех, кто имел неосторожность войти в
какую-нибудь пещеру или грот. Видимо все они были связаны узкими проходами
по которым свободно перемещался подземный ужас.
Однако, чудовище не совершило ни одного нападения на тех, кто не
прельстившись обманчивыми укрытиями, оставались снаружи. Монстр знал о
существовании еще некоторого количества живых, но не делал ни одной
попытки нападения. Неясно было, боится ли он солнечного света, или же
обречен никогда не покидать своих пещер. Только ночь могла дать на это
ответ, и Шеттавос молил Сета, чтобы его первое предположение оказалось
ложным.
Однако, сидеть и покорно ждать своей участи ему тоже не хотелось.
Толстяк шаг за шагом продолжал погружаться в сознание монстра, желая
выяснить его истинную суть. Не будучи особо выдающимся мастером в каком-бы
то ни было магическом искусстве, он твердо помнил одно - жизнь его
представляет для него наивеличайшую в мире ценность и потому старательно
изучал все доступные заклятья защиты.
Сейчас это знание оказалось как нельзя уместным. Полностью отключив
внешнее зрение, колдун очертил в воздухе Подчиняющий Знак Сифф и произнес
СЛОВО, которое должно было оградить его от гнева порождений моря. Не самое
лучшее средство контроля над неизвестным демоном. Но тем не менее, это
сработало.
Ментальная сфера чудовища на мгновение дрогнула и расплылась,
подчиняясь действию Знака. Ободренный первым успехом, Шеттавос попытался
приказать демону назвать собственное имя, но тот никак на это не
отреагировал. Лишь смутный ветерок образов пронесся в сознании Шеттавоса:
...Он парит в темной океанской бездне, на дне которой вспыхивают и
гаснут громадные четырехлучевые звезды. Звезды излучают опасность, от них
следует держаться подальше...
...Что-то мелкое, извивающееся проплывает мимо, слишком медленно...
Пища... еще пища... много доброй еды... насыщение...
...Тьма и холод... Во тьме вспыхивают мелкие точки огней...

Внезапно картина изменилась. Выйдя из-под контроля Шеттавоса, часть
сознания демона вновь отделилась от основного массива и быстро потекла
сквозь узкие трещины на другой конец острова. Причина этого выяснилась
достаточно быстро. Один из тех изгнанников, что предпочли искать спасения
в одиночестве, вошел в небольшой грот и склонился над родником,
находившимся внутри, подписав тем самым себе смертный приговор. Демон умел
чувствовать нарушителей границ его покоев.
Смерть пришла к человеку прямо из того родника, откуда он пил, глотая
вместе с водой злобную, но пока что ничем себя не проявляющую плоть
демона. Человек жадно пил, не замечая этого.
А затем прозрачный родник выплюнул облако тьмы прямо ему в лицо. Тьма
тут же растеклась по нему, охватывая его тело плотным коконом. На этот раз
человек даже не успел вздрогнуть, пораженный одновременно изнутри и
снаружи. И на этот раз Шеттавос почувствовал, как бесплотная тварь
поглощает вместе с плотью душу несчастного вора. Колдун содрогнулся от
омерзения, однако монстру по-видимому были чужды подобные взгляды. Он
просто поддерживал свою жизнь.
Подавив в себе острое желание потерять сознание, колдун продолжил
исследование чудовища. По всей вероятности, оно не обладало достаточно
сильным разумом. Вернувшись в его память, Шеттавос смог извлечь оттуда
лишь одну и ту же повторяющуюся картину - всплытие из подводного
лабиринта, пища, что сама лезла в рот, пища, приходящая чуть позже,
погружение, сон, всплытие... И так без конца. Ни единого осмысленного
слова, лишь образы каменных лабиринтов и глупой, мягкой пищи.
Только один или два раза в сознании демона мелькнуло нечто, непохожее
на предыдущие картины.
...Человек с головой дракона, стоявший по всей видимости на вершине
Клыка Теней. Человек-дракон произносит слова, и каждое из них впивается в
плоть и мысли, заставляет безвольно подчиняться... ограничивает разум...
ограничивает свободу... Слова падают вниз, прожигая Клык до самого
основания, где он вырастает из морского дна. Слова сливаются в одно целое
с древней скалой, и скала становится Словом, а Слово - прочным камнем.
Подводные пещеры закрываются каменными пастями, навеки отрезая от моря
обитателя Теневого Клыка. Отныне дом его - мрачные пещеры, медленно
отравляемые его собственными отбросами. И в довершение всего - лишение
памяти. Долгая жизнь без возможности вернуться в просторы океана,
обильного мягкой, глупой пищей - печальный удел развоплощенного владыки
здешних вод. И вновь образ верхушки Клыка, в которую впечатаны древние
Слова, а затем боль... боль...
Шеттавос поспешно вышел из сознания владыки острова, возвращаясь в
реальный мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28