Какаду был... ну как его там... в общем приятелем Павлина... Раньше.
Они... ну так сказать... изобрели кое-что друг с другом. Никто,
собственно, так толком и не понял, что, но после этого открытия мы
организовали Полицию Нравов.
- Да, - пробормотал я. - Но тем не менее, Какаду платит Таракану
двадцать медведей за то, чтобы тот разукрасил ему пещеру. Он сказал, что
имея в своей пещере Оригинал Таракана, сделает твою пещеру похожей на...
э-э... Настоящую Нору Ленивца, детка. Да, думаю, не ошибся, именно так он
и сказал.
- Ооооооо! - завопил Павлин. - Ооооооо!
И принялся прыгать по пещере, колошматя маленькими кулачками по
стенам.
- Чудовище! Настоящая скотина! Ооооооо! Это ужасно! Что мне делать,
сладенький мой, что делать?
- Ладно, - предложил я. - Таракан - мой двоюродный брат, сам знаешь,
и я могу как-то повлиять на него. Полагаю, я мог бы убедить его
разукрасить твою пещеру вместо пещеры Какаду. Особенно если ты дашь
тридцать медведей вместо двадцати...
- О, ты мог бы, миленький? Действительно?
- Ну, не знаю, вообще-то ты мне нравишься. Павлин, однако с другой
стороны...
- Очень, очень, очень прошу!
Я тяжело вздохнул.
- Ладно, Павлин, - сказал я. - Ты меня уговорил.
Итак, Павлин получил Оригинал Таракана за тридцать медведей. На
следующей неделе я отправился навестить Какаду и рассказал ему ту же
историю. Но с него я содрал уже сорок медведей. Сорок да тридцать -
семьдесят, что в итоге дает мне семь. Не так уж скверно за пару-то часов
работы. Но мне лучше быть поосторожнее, а то вдруг кто-нибудь изобретет
Подоходный Налог.
Я видел Таракана на прошлой неделе. Неблагодарный. Он перебрался в
самую большую пещеру на Западной Склоне горы. У него появилась
превосходная новая шкура леопарда и три новых женщины. Он даже изобрел
гаванские сигары, чтобы курить что-нибудь дорогое.
К несчастью, он обнаружил, что больше не нуждается во мне для своих
сделок. Он ломит цену по восемьдесят медведей за картину. Я, словно
последний болван, пренебрег изобретением Возобновляемого Контракта с
Исключительными Правами. Видимо, невозможно изобрести все.
Таракан сделался совершенно невыносимым. Теперь он произносит слово
"искусство" с маленькой буквы, в "Медведи" - с большой. Он стал первым
мещанином.
Как вам нравится моя леопардовая шкура? А, может, желаете одну из
моих гаванских сигар? Как, вы разве не знакомы с моей новой женщиной? И вы
не видели мою новую пещеру?
Однако сейчас я могу купить и продать Таракана с потрохами. Я -
первый магнат. Как я этого добился? Хорошо, слушайте...
На горе жил бездельник - Боров. Он никогда не стриг бороду, не имел
ни одной женщины, даже наибезобразнейшей. Он целыми днями валялся в грязи
своей пещеры и ничего не делал, только рыгал время от времени. Истинный
разгильдяй.
Но ведь даже такое ничтожество, как Боров, способно бросать в стены
медвежий жир и бизонье дерьмо.
Я сделал из Борова Художника. Я добился цели, сказав ему, что он
может получать по пятьдесят медведей в день, кидая медвежий жир и бизоньи
"лепешки" в стены пещер других людей.
Борову понравилось.
Но на сей раз, я не позабыл изобрести Возобновляемый Контракт с
Исключительными Правами. Еще одна десятипроцентная сделка.
Десять процентов получает Боров.
После чего я отправился в пещеру Павлина. Я со страхом взглянул на
Тараканье художество.
- Что это? - усмехнулся я.
- Это, мой сладенький, Оригинал Таракана, - самодовольно промурлыкал
Павлин. - Разве не восхитительно? Какая чувственность, какой стиль, какая
грация, какая...
- Таракан? - презрительно хмыкнул я. - Ты что, серьезно? Да весь этот
Неопсевдоклассицизмомодерн канул в Лету вместе с бронтозаврами. Ты совсем
отстал от времени, Павлин.
Я так сказал, изобретя тем самым Критику Искусства.
- Искусство сегодня - это Великий Боров!
- Боров? - заскулил Павлин. - Боров - скотина! Грубая, глупая,
вонючая. Настоящий грязнуля. Ведь вся его пещера - просто гадкая куча
помоев!
- Точно, - согласился я. - В этом источник его величия. Боров -
выдающийся Помойный Художник горы.
- Ооооооо... сколько же стоит художество Борова?
- Сто медведей за картину, - самодовольно сообщил я. - Какаду уже
договорился...
- Я же просил тебя, не упоминая при мне эту тварь! - завизжал Павлин.
- Он не должен опередить меня с Оригиналом Борова, слышишь? Я просто не
вынесу! Но все же так дорого...
Я одарил Павлина своей самой понимающей улыбкой.
- Павлин, старина, - сказал я. - У меня к тебе есть маленькое деловое
предложеньице...
Ну вот и все. Вы теперь понимаете, что когда Павлин занимается
обустройством жилья у каких-нибудь подкаблучных пещеровладельцев, сюда
всегда включается, по крайней мере, один Оригинал Борова, или, может,
парочка Оригиналов Древесного Ленивца, ибо Древесный Ленивец - еще одно
ничтожество, связанное со мной контрактом. Я продаю живопись Павлину за
сотню медведей, а он назначает цену своим простофилям... пардон, клиентам
уже две сотни медведей за ту же самую мазню из медвежьего жира и бизоньего
помета. Павлин называет это Внутренним Интерьером.
А я называю Цивилизацией. Возможно, это продлится еще пару месяцев,
если я буду удачлив.

1 2