Но, чтобы удался такой акт, способный потрясти общество, нужны были
не только детально разработанные планы, нужна была также удача.
Случаю было угодно, чтобы Совет Гегемонии решил транслировать
церемонию инаугурации по телевидению.
Другой удачей, еще более необыкновенной, было неожиданное
присоединение Аркадия Солковного к Лиге.
Джонсон вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть Стражников,
расставленных внизу. Это были совершенные дикари, на лицах которых застыло
выражение мрачной подозрительности. Они держали наготове автолазеры, в то
время как глаза их беспрестанно обшаривали толпу и одновременно зорко
следили друг за другом - с еще большим подозрением, что было следствием со
знанием дела спровоцированных и постоянно параноидальных галлюцинаций.
Ведь в Стражники принимали после строгого отбора, потом подвергали
зондированию с помощью гипноза, которое не оставляло в тени ни одной черты
характера и подсознания. У каждого из Стражников должно было быть
определенное происхождение и семейное окружение, психологический тип,
идеальное досье со школьного возраста и даже определенная генетическая
наследственность. И даже в случае совпадения всех этих данных каждый из
них должен был в течение недели пройти проверку тестами, которыми
зондировались все закоулки мозга, благодаря применению всеобъемлющего
арсенала психонаркотиков.
Лига даже не пыталась внедрить своих агентов в ряды Стражников,
какими бы подходящими средствами - богатством, ловкостью или коварством -
она ни обладала.
Оставалось надеяться на случай. И случай представился: Аркадий
Солковный.
Аркадий Солковный был не кем-нибудь, а членом личной охраны самого
Кустова.
Да, его величество случай и был одним из последних факторов, который
Гегемония не смогла еще полностью прибрать к рукам. Ее руководители
приняли, естественно, меры, чтобы свести к минимуму его возможные эффекты.
Стражники были потенциальной ахиллесовой пятой несгибаемой диктатуры,
с помощью которой Гегемония управляла Солнечной системой, и Совет скоро
осознал опасность. С одной стороны, вялость, апатия, животное безразличие
были бы идеальными качествами порабощенного народа, к чему Совет постоянно
стремился. Но эти же черты характера были нетерпимы у представителей
полувоенной организации, призванной держать в руках эту самую массу.
Стражники должны были быть жестокими, отлично вымуштрованными,
невосприимчивыми к жалости, а также способными проявить инициативу.
Одним словом, опасными.
Но Гегемония не могла идти на такой риск и полностью положиться на
армейскую элиту, решительную и сильную своим единством - на преторианскую
гвардию.
"Какой же из древних, теперь запрещенных, философов - Платон, Тойнби
или Марковиц - задал однажды парадоксальный вопрос: а кто будет сторожить
сторожей?" - подумал Джонсон.
Про себя он с горечью усмехнулся. Кто бы это ни был, он не успел
познакомиться с Гегемонией, так как Гегемония нашла ответ.
Страх. Искусственно вызванная и систематически поддерживаемая
паранойя. Сами Стражники и были сторожами. Они были приучены опасаться
любого человека, за исключением членов Совета, в том числе своих собратьев
- и даже еще больше, чем простых Опекаемых.
Они привыкли жить с пальцем на курке.
Ведь в предисловии к Новой Конституции Гегемонии было написано:
"Пусть лучше погибнет миллион Опекаемых, чем останется без наказания
любой, совершивший Запрещенное Деяние". И Стражники были больше всего
похожи на охотничьих собак, - умных, но наполовину диких, - чем на
организованную силу. Они были приучены убивать любого, кто нарушил бы хоть
чуть-чуть основное правило, - в том числе своих собственных коллег.
Парадоксально, но именно эта самая искусственно вызванная паранойя и
привела Солковного к сотрудничеству с Лигой посредством своеобразного
переноса лояльности. Немного нужно, чтобы переделать "хозяйскую собаку" в
ничью собаку.
Как бы там ни было, все равно ни одному Стражнику не удалось бы убить
Кустова: при любом подозрительном движении другие были бы только рады
возможности немедленно прикончить его.
Е_с_л_и_ т_о_л_ь_к_о_._._.
Джонсон обвел взглядом окружавшие его лишенные выражения лица. С
помощью страха, изобилия и железного каблука Гегемонии удалось низвести
Опекаемых до состояния стада. Стадо это должным образом подкармливали,
обогревали и развлекали.
Ему не хватало только свободы, но даже смысл этого слова мгновенно
затушевывался в голове у его членов.
Итак, четыре тысячи Опекаемых Гегемонии - скопление беззащитных
человеческих животных.
Но среди них растворилось двенадцать сторонников Лиги, двенадцать
вооруженных воинов - двенадцать убийц.
Сами эти люди еще не могли обеспечить успех операции. Помимо всего
прочего рост Стражников был значительно выше среднего - здесь не было ни
одного ниже ста девяноста восьми сантиметров. В случае малейшей опасности
они мгновенно прикрыли бы Кустова настоящим живым щитом.
Итак, агенты, растворившиеся в толпе, не могли убить Кустова. И
никогда до сих пор мысль убить его не вдохновляла никого из Стражников.
Но там, где пересекались эти три _н_е_в_о_з_м_о_ж_н_о_с_т_и_._._.
В этот момент в верхней части балюстрады прямо напротив
величественного парадного подъезда Министерства поднялась суматоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60