Я хочу, чтобы она была в безопасности и вернулась домой. Что вы скажете?
- Постарайтесь вспомнить фамилии двоих, которые покушались на вас. Не могли бы они подстроить убийство?
- Конечно, нет. Несогласие, но это - все.
- А женщины? Прямой вопрос, но он необходим. Он не обратил внимания на мой тон.
- Мистер Хаммер, я не водил знакомства с прекрасным полом после смерти жены. Это всем известно. Я многозначительно посмотрел на дверь.
- Но у вас тут прелестный собеседник.
- Джеральдина была прислана ко мне нашим председателем.
- Но другие? Не могло бы у вас появиться других врагов из-за вашей политической карьеры?
- Никто не может ненавидеть меня до такой степени, чтобы убить. - Он нетерпеливо пожал плечами. - Было несколько обвинительных заключений, некоторые из тех, кого я осудил, покушались на меня прямо в здании суда. Две попытки, но обе безуспешные.
- Что произошло?
- Ничего. Полиция поймала обоих. Оба были опознаны и отправлены обратно в тюрьму. С тех пор оба умерли: один от туберкулеза, другой от рака.
- Вы следили за ними?
- Нет. Полиция. Они сочли необходимым известить меня. Я никогда особенно не беспокоился. Вернее, беспокоился не за себя. За Сью и других - да. Ничего необычного для прокурорской карьеры тут нет. Но я не собирался отступать от своих принципов.
- Допустим, что мне придется этим заняться. Прошлое таит много неприятностей и много грязи. Если "вы не хотите, чтобы я вмешивался, можете забрать чек. Но тогда я займусь этим просто из любопытства.
- Это касается и вас лично, мистер Хаммер? Не похоже на то, чтобы вам были нужны деньги или практика.
- Вы знаете меня, Торренс?
- Я знаю вас, Майкл. Разве вас знают не все? Я улыбнулся.
- По-настоящему - не все.
Глава 3
Итак, "Детская ручка" был мертв. Теперь все узнают, что произошло в той комнате, и кто-то вспомнит, что случилось семь лет назад, и станет ждать, что будет дальше. Кто он - необходимо выяснить, и выяснить это придется мне самому.
На углу Бродвея и Сороковых есть бар, стиснутый огромными домами, как бутерброд, с забавным названием, которое ему дали люди с забавным прошлым.
Когда я зашел, то увидел много новых лиц, но Диверсея Тоби увидел сразу и заметил, как он чуть не выронил пивную кружку от удивления. Потом я подошел к бару и заказал "Четыре розы". Бармен был старый, стреляный воробей. Он смешал мне пойло, взял доллар и угрюмо кивнул.
- Привет, Майкл.
- Привет, Чарли.
- Тебя не было видно...
- И не должно было.
- Тебя вспоминали.
- Ты слишком много слушаешь.
- Бармены любят поговорить.
- С кем?
- Как все бармены.
- А еще?
- Ничего, Майкл.
- Ладно, Чарли.
Он отошел от меня с озабоченным видом и направился к стайке туристов, которые галдели в углу. Стереопроигрыватель наяривал Синатру, но симфония ненависти звучала так слабо, что не производила должного впечатления. На улице стояла жара, и для любого человека зайти в тихое местечко - означало обрести покой, прохладу и спокойный отдых.
Одна из женщин почти сползла с табурета и, раздавив о стойку свои груди, спросила:
- Свободен?
Я не стал оборачиваться.
- Иногда.
- А теперь?
- Нет.
Она отвернулась и сунула в рот сигарету.
- Глупый дикарь!
- Настоящий абориген! Она хрипло засмеялась.
- Итак, придется пощипать наших заморских друзей. Диверсей Тоби подождал, пока она ушла, и сел на табурет рядом со мной. Он великолепно сыграл свою роль приятеля в баре, заказавшего для друга выпивку. Когда это было сделано, он взмолился:
- Майкл...
- Просто решил заглянуть.
- Тебе нужен я или кто-то другой?
- Кто-то другой.
- Мне не нравится, когда ты ходишь вокруг да около, а не говоришь прямо.
- Новая технология, приятель.
- Выкинь ее к черту, Майкл. Я знаю тебя с прошлых времен. Думаешь, я не знаю, что случилось?
- А что же случилось?
- С Левитом и "Ручкой". У тебя что, помутнение мозгов? Ты думаешь, что тебе дадут за здорово живешь палить в городе? Теперь все изменилось. Ты был далеко, и лучше было бы для тебя там оставаться. Теперь, прежде чем ты впутаешь меня во что-нибудь, мне нужно сказать тебе очень важное: я всегда был мелкой сошкой и ни вы, ни они меня не трогали. Такое положение меня всегда устраивало.
- Чудесно! - Я взял его за руку и положил на стол свой 45-й. - Помнишь?
Он задрожал. Тогда я решил добить его. Я достал из кармана бумажник и сделал вид, что считаю деньги, а сам дал ему полюбоваться своим удостоверением, видным сквозь пластик. Он посмотрел, и глаза его расширились, но он сумел подавить свое любопытство.
- Мы идем ко мне или к тебе?
- Моя комната наверху, Майкл.
- Номер?
- Триста тринадцатый.
- Десять минут. Иди первым.
Это был обычный номер второсортной гостиницы, пропахший пивом, потным бельем и грязными носками. Он открыл себе жестянку пива, потом плюхнулся на небрежно застеленную кровать.
- Говори.
- "Детская ручка"... Он умер.
- Я знаю. Это я пришил его. Его макушка слетела и превратилась в кашу на полу. Он не был первым и вряд ли будет последним.
Он медленно отставил жестянку.
- Будь ты проклят! Думаю, что тебе надо писать завещание. Я не шучу. Слова и дела у нас не расходятся. Ты уже был идиотом в прежние времена, но теперь ты совсем пропащий. Думаешь, я не знаю об этом? Знаю, как и все. Я не хотел бы даже быть с тобой в одной комнате.
- У тебя нет выбора, Тоби.
- Да. И поэтому я буду расплачиваться потом. И ты тоже, Майкл.
- "Детская ручка", - повторил я снова.
- Он взялся за работу Тилсона. Все об этом знают.
- Дальше.
- Что дальше, изверг? Что, черт возьми, я могу знать о "Ручке"? Мы с ним не играли в одну игру. Я просто прыщик, а он целый нарыв. Ты знаешь, чем он стал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25